Поймав вопросительный взгляд ребенка, он пояснил:
— Ну, мы гуляем втроем. Я пригласил сюда твою маму. А как мужчина я не могу позволить младшему платить за девушку, которую пригласил я.
Гарри с серьёзным видом, тщательно пряча улыбку, убрал деньги в карман шорт.
— Мы… я как раз спрашивала на счет того, что я вчера увидела.
— М-м-м? — тут же поднял взгляд от мороженного мальчишка.
— Я про тараканов.
Ребенок задумчиво взглянул на Петра, а затем на мать. Он в задумчивости лизнул мороженое и уставился в одну точку, о чем-то размышляя.
— Гарри, ты можешь управлять тараканами, так? — спросил он. — А на кошках пробовал? Они тебя слушаются? Может, собаки?
Мальчишка снова лизнул мороженое и выразительно взглянул на маму.
— Он хочет помочь, Гарри, — произнесла Лариса. — И одна я… я боюсь, что одна не справлюсь. Мне нужна помощь, если ты… если ты одаренный.
Парень перевёл взгляд на синюю урну на другой стороне дорожки и задумчиво лизнул мороженое. На урне зеленым маркером была намалевана звезда.
— Гарри, ты не хочешь об этом говорить? — осторожно спросил Пётр.
В голосе слышались нотки страха из-за того, что Пётр понятия не имел, что может выкинуть семилетний мальчишка.
— Я думаю, — ответил ребенок и пробормотал себе под нос: — Так зеленая или синяя?
— Слушай, мне надо… в уборную, — вздохнула мать и передала мороженное Петру. — Я сейчас.
Мать отошла и повисла пауза. Во время неё мимо них вприпрыжку поскакали пару девчонок, отбежавших вперёд от родителей. Одеты они были одинаково, были примерно одного возраста и выглядели тоже очень похоже. У каждой в руке было по воздушному шарику в виде звездочки. У одной шарик был зелёным, а у второй жёлтым.
— Слушай… Давай как мужчина с мужчиной, — решился Петр. — Твоя мама очень тебя любит и очень боится. Боится того, что вчера увидела. Нет, это не плохо. Это очень хорошо и может дать тебе серьёзный толчок в будущем, но… бывают ситуации, когда родители не справляются с ребенком, с его даром. Бывают и несчастные случаи. Понимаешь, о чем я?
Ребенок молча кивнул.
— Твоя мама… очень боится, что тебя заберут и отправят в интернат, — добавил Пётр и взглянул на хмурящегося парня. — Поэтому мы решили, что надо тебе помочь. Как можем. Тебе ведь наверное хочется, чтобы твой дар был сильным, так? Мама тоже хочет, чтобы ты был сильным. Чтобы жил затем полной жизнью, а не прозябал с восьми до пяти, как она.
Гарри тяжело вздохнул и взглянул на Петра.
— В интернат я не хочу, — произнес он.
— Вот поэтому надо, чтобы о твоей силе никто не знал, — пояснил сисадмин. — А чтобы о ней точно никто не узнал, надо чтобы ты умел ей пользоваться и полностью контролировал. Представляешь, как будешь объяснять всем, почему за тобой ходят стаи собак или бродячих котов? А что если это будут крысы?
Мальчишка нахмурился.
— Я слышал, как за одним друидом в южной америке везде ползали пять сотен змей. Представляешь? И он ничего не мог поделать. Идёшь ты себе в магазин, а за тобой пятьсот змей ползет, и от тебя шарахаются все.
— Мало приятного.
В этот момент к ним подошла Лариса и уселась рядом с сыном.
— Вот для этого мы и хотели поговорить на чистоту. Ты ведь не вчера получил силу, так?
— Так.
— И нам нужно знать, что ты успел узнать о своей силе, и чему ты успел научиться. Мы поможем подобрать хоть какую-то литературу и, возможно… Мы даже сможем подсказать тебе путь развития.
— Не выйдет. По моей силе вы литературы не найдете.
— Это еще почему? — спросила мать.
— Потому что сила моя смерть, — мальчишка взглянул на маму, тяжело вздохнул и начал рассказ: — Моя сила — сила смерти. Тараканы, что ты видела, были мёртвыми. Я научился их оживлять… если это можно назвать оживлением… Нет. Я бы это назвал поднятием мёртвых. Мёртвых тараканов. Они меня слушают и выполняют элементарные команды. На что-то сложное их нервного узла не хватает.
— Гарри… Гарри, ты некромант? — растерянно спросила мать.
— Ну, да… Волшебник тут… как бы не слишком уместно, — вздохнул мальчишка.
Взглянув на белоснежное мороженое, что начало подтаивать, он с наслаждением его лизнул.
Лариса растерянно взглянула на Петра, а тот взглянул на неё с не менее растерянным выражением.
— Пётр, что… что мы будем делать? — спросила женщина.
— Понятия не имею, — буркнул парень и, почесав голову, добавил: — Но первый пункт плана мы выполнили.
Да, спалился.
Да, раскрылся перед матерью, но… Я думаю, что поступил правильно.