— Вы были знакомы?
— Не то чтобы знакомы… Я бы сказал так: «Мы состояли в деловых отношениях».
Гарри прокрутил в голове все, что знал о Глебе Мрак, но вспомнил лишь его участие в войнах с персами, Римом и жуткими рассказами о его гневливости и паршивом характере.
— Он был сильный?
— Один из сильнейших в вашей силе, которых я встречал, — кивнул Патруш.
— Отлично. Мне это подходит, — кивнул парень.
— Тогда будем считать это первым уроком. Ваши тренировки с силой внутри тела будут направлены на улучшение управления силой. Поверьте, это важнее всякого объема и прочей шелухи. Не важно, насколько у тебя красивый получается мертвец. Какая стройная в нем будет конструкция. Важна глубина и четкость линий залитой силы. Это делает вашего мертвеца не простой кучей ходячего мяса. Это делает его настоящим монстром, которому будет нипочем ни огонь, ни светлая сила. Понимаете, о чем я?
— Если честно — нет, — признался Гарри. — Но я готов работать над этим.
— Хорошо, но есть один нюанс, который я, как личность относительно честная, не могу игнорировать, — кивнул мужчина.
— Какой?
— Сила… Я понимаю, что у вас пробел в знаниях, но сила… Она меняет людей.
— Как вас?
— Увы, молодой человек, я уже давно не человек. Но суть не в этом. Сила меняет людей. Огонь делает людей вспыльчивыми. Вода делает их изворотливыми, лживыми. Воздух делает людей безрассудными, легкомысленными. Камень делает людей мало эмоциональными, а затем и вовсе безразличными.
— А тьма?
— Была такая пословица: «Не бойся мрачного некроманта. Бойся улыбающегося. А если увидишь как некромант смеется — беги». Вы когда-нибудь слышали или может быть читали про некромантов, которые имели чувство юмора? Или слышали о добрых улыбающихся некромантах?
— Пока не доводилось, — буркнул Гарри, задумчиво уставившись в ритуал.
— Сила меняет сознание человека. Конкретно смерть отнимает страх, смех и горе. Остается лишь злость и ненависть.
— Так со всеми?
— Со всеми, кто обрел настоящую мощь, — кивнул Патруш. — А судя по тому, сколько тут было силы — для вас это неизбежно.
Гарри молчал несколько секунд, а потом почему-то вспомнил маму.
«Я думаю, они не злые и не монстры. Я думаю, это мы, люди, их такими сделали. Своим отношением».
— Так было со всеми некромантами?
— Я слышал о тех, кто сохранил рассудок и мог радоваться простым вещам, но я никогда их не видел. Даже имен не назову.
Гарри кивнул и хмуро произнёс:
— Давайте приступим к тренировкам.
— Уведомляем, что по результатам теста потенциал тестируемого Гарри Беленький составил девятнадцать децибел, — произнесла Лариса и взглянула на Петра. — Что это значит? Это много или мало?
Петр, сидевший напротив за столом на кухне, достал планшет и заглянул на него.
— Одного децибела не хватило до бесплатного порога, — хмыкнул он и поднял взгляд на женщину. — Это… это очень хороший результат.
— В смысле? Сколько будет стоить обучение?
— Я не знаю, но будет по-божески, — нахмурился он и принялся тыкать в планшете. — Я тут где-то видел расчеты… Сейчас…
Мать в это время повернулась и взглянула на Гарри, который сидел в комнате в позе лотоса. Перед ним стоял стакан воды. Мальчик прикрыл глаза и сдвинул брови, словно у него ничего не получалось.
— Так. Получается, в год обучение для Гарри будет стоить… Пятьсот рублей? — поднял взгляд от планшета Петр.
Лариса задумчиво вздохнула и открыла блокнот.
— Вписываемся, — произнесла она. — Придется ещё сильнее ужать расходы, но мы вытянем.
— Ларис, — почесал шевелюру Петр и смущенно отвёл взгляд. — Я тоже могу помочь.
— Это мой ребенок и…
— Я могу снимать у тебя комнату, — предложил парень. — Я и так на съемной живу. Сейчас за комнату плачу пятьдесят рублей. Думаю, тебе они пригодятся.
Женщина с трудом попыталась спрятать улыбку, но затем прикрыла лицо ладонями и тихо рассмеялась.
— Что? Я же помочь хочу, — смутился парень. — Я могу жить в зале. Диван меня устроит. Мне только стол понадобится, чтобы свой ПК разместить. Кресло свое рабочее уж куда-нибудь притулю.
— Петь, это что… попытка навязаться в гражданские мужья? — успокоившись, спросила Лариса. — Ты может, ещё и предложение мне сделаешь?
Парень побледнел, отвёл взгляд, а затем серьёзно взглянул на Ларису. Выпрямив спину и тяжело вздохнув, ответил:
— А может и сделаю.
— Петь, мне тридцать пять. У меня ребенок. Причем, как ты заметил, проблемный. Ты готов к этому?