За бескорыстие труда
Та женщина, что с вами рядом,
Не плачущая никогда!
Чтоб не краснеть вам от стыда,
Чтоб от раскаянья не ахать,
Вовек: нигде и никогда
Не заставляйте женщин плакать!1
Это он потом понял его смысл, а тогда, в классе, перед его глазами встало лицо матери перед смертью. Заплаканное родное лицо. И не от того она плакала, что умирает так рано, а от того, что его, сыночка любимого, покидает, оставляет без опоры в жизни, одного, без определённого в этом мире жизненного пути.
Услышав первые строчки стихотворения, Кирилл так и замер. Потом грозно зыркнул на Толяна, мешающего вслушиваться в тихий голос, и тот уже навёл порядок с остальными.
Толян числился у Кирилла в адъютантах, а до прихода в класс Кирилла – вожаком. И свои лидерские позиции сдал не сразу. Пару месяцев они жёстко бились до крови. И один на один. И группой на Кирилла нападали. А того не могли понять, что помимо того, что он их старше был на год (им это казалось не существенной разницей), он был ещё и гораздо взрослее их по мироощущению. Давно работал, помогая матери. Год в школе пропустил, ухаживая за ней, когда она совсем слегла. С женщинами встречался уже года три, да не с какими-то там соплюшками своего возраста, а со взрослыми бобылихами и вдовами. Всё это сделало его уже мужиком, а они ещё были пацанами. Так что шансов у Толяна удержать лидерство не было никаких. Когда Кирилл окончательно утвердился на позициях вожака, он Толяна унижать не стал, сделал своей правой рукой, почти друганом.
Но никто в классе не понимал, как паршиво было Кириллу в школе. Он давно уже был готов к взрослой жизни, а вместо этого вынужден был торчать за партой, как малолетка. Если бы не мать, которая перед смертью взяла с него слово, что он доучится, в гробу и белых тапочках видал бы он эту школу. Так было вплоть до того момента, когда в его жизнь ворвалась Олеся Глебовна, Олеся, Лесечка.
… Надо же, почти двадцать лет Кирилл не вспоминал об этой истории, а тут разом всё всколыхнулась в его душе. И он решил пригласить претенденток на личное собеседование, чтобы окончательно убедиться – та это Олеся Глебовна, или не та? А ещё посмотреть – узнает она его или нет? А, если та и узнает, то – как себя поведёт?
Скуки и раздражения как не бывало! Жизнь, с её непредсказуемыми зигзагами была опять весела и увлекательна.
1 – стихотворение Людмилы Щипахиной «Не заставляйте женщин плакать…»
3
Ни черта она его не узнала! Он целый день просчитывал варианты её и своего поведения, а она выдала самый простой и неинтересный!
Первой на собеседование Кирилл Андреевич пригласил Юлю, сестру Карины. Всё её поведение было ожидаемо-предсказуемо. Она кокетничала, строила глазки, напирала на стол грудью, даже пыталась развернуться на кресле так, чтобы видны были её стройные ножки, хотя ему из-за широкого стола всё равно ничего видно не было. На её лицо был наложен умелый макияж, который делает всех подобных девочек похожими друг на друга. Встретишь такую в общем кругу знакомых и будешь думать, что где-то её уже видел, а дальше с равной вероятностью она может оказаться как твоей бывшей случайной любовницей, так и совершенно незнакомым человеком. Всё это Кириллу было довольно скучно. Планы сестричек были кристально прозрачны. Он поиграл с Юлей в словесный пинг-понг ни о чём и отпустил с туманными обещаниями.
Со следующей претенденткой – Галиной Барчук, встретился после обеда. Она, в принципе, как работник его устроила. То, что она профессионал, он не сомневался (иначе бы Ольга Ивановна её не допустила). Чувствовалось, что работа ей очень нужна, так что в рабочем рвении тоже сомневаться не приходилось. И, кстати, воочию она выглядела лучше, чем на фотографии. Да и вообще, с лица воду не пить. Будет корпеть в бухгалтерии, он её и не увидит, если только на общих праздниках. Так что он почти решил, что подпишет именно её документы.
Олесю Кирилл Андреевич отложил на конец рабочего дня (промелькнула у него такая идея, что они после работы зайдут в ресторан, вспомнят школу, может даже, что-то друг другу объяснят, напоследок, так сказать, поскольку вероятность её выхода на работу к нему на фирму он считал минимальной).
Вечером Кирилла Андреевича вызвали на совещание к префекту и на собеседование с Олесей он опоздал. Маринка даже звонила ему чтобы узнать: ждать ей или встречу перенести? Он отпустил секретаршу, а претендентке велел его дождаться.
Олеся пала духом, подумав, что опоздание начальника – это плохой знак. Сидеть одной в затихшем здании было не очень-то уютно. И сколько его ждать? Час? Два? Она решила, что больше часа ждать не будет – нет, так нет, значит, не судьба. Но начальник появился через полчаса, стремительно пересёк секретарскую, едва взглянув на неё, и, ничего не сказав, скрылся в кабинете.