— А кровать была застелена? — быстро спросил Джо, помня о вечерней прогулке в Грот.
— Нет. Покрывало снято, и видно, что она спала в кровати. Я подошла, даже подушка была еще теплая… Я подумала, что она на минутку пошла в ванную и сейчас вернется, и я присела на край кровати и стала ждать. Но она не возвращалась. Сидела там я, наверно, с полчаса и даже забыла о своем недомогании… Я даже подумала, что, может, ей стало плохо, и пошла заглянула в нашу ванную комнату для слуг, но там ее тоже не было. Я начала прислушиваться и заглянула на кухню, потом в кладовую, но ее нигде не было. Тогда я проверила ход для слуг, потому что уже не знала, что и думать, но и та дверь была заперта, как всегда. Тогда я вернулась к себе и легла, а потом, наверно, как-то уснула. А утром, когда я встала, она была уже на ногах и сказала, что ходила на верхний этаж, потому что подумала, будто кто-то возится во дворе у входной двери — так ей якобы показалось. Но как ей это могло показаться, если окна ее комнаты, так же как и мои, находятся прямо с противоположной стороны и выходят на скалы?.. И что она там так долго делала? Но я не тогда подумала об этом, а утром, когда узнала, что портрет снова перевернулся, сразу все вспомнила, что ее не было у себя в комнате ночью, потому что эта Синди немного чокнутая, особенно если с ней заговорить о чертях. Вот… А больше я ничего не знаю, сэр.
— Так… — впервые отозвался Паркер. — А который мог быть тогда час?
— Было два часа, а потом полтретьего, потому что, помню, я два раза смотрела на мой будильник возле кровати, сэр, первый раз, когда выходила, а второй раз, когда вернулась.
Паркер хотел еще что-то сказать, но Джо неожиданно встал и, показывая Марте Коули ключ, а потом деревяшки, обратился к ней с тем же вопросом, с которым обращался к старому Райсу.
— Нет, я никогда их не видела, сэр… — ответила кухарка без колебаний.
Алекс поблагодарил ее и отпустил прежде, чем его друг заговорил.
— Не понимаю, — Паркер поднял брови, — наконец-то ты получаешь какой-то смутный пункт зацепки, хотя, правду говоря, не знаю, за что тут цепляться, но тут же отбрасываешь его, не задавая никаких дополнительных вопросов и не пытаясь свести этих женщин на очную ставку.
Алекс медленно повернулся к нему. Выражение драматического напряжения, которое отражалось на его лице с момента взлома двери после смерти Ирвинга Эклстоуна, вдруг исчезло, уступая место выражению легкой растерянности, которое Паркер так хорошо знал и которое никак не ожидал увидеть сейчас на лице друга.
— Что случилось?
— О, ничего, — Алекс махнул рукой. — Так, вспомнил кое-что, Бен.
— Что ты вспомнил?
— Я уже говорил тебе об этом. У меня сегодня дважды возникало чувство, будто что-то не так. Теперь я понял, в чем дело. Мне только хочется точно узнать, почему все происходило именно так, а не иначе… — Он повернулся в сторону письменного стола и некоторое время смотрел на него. Потом перевел взгляд на изумленное лицо Паркера. — Я думаю, что надо допросить Синди Роуленд. Как ты считаешь?
— Боюсь, ты и в самом деле свихнулся, — сказал Паркер серьезно.
— О нет… — голос Алекса зазвучал иначе. — Я не свихнулся, Бен. — Он замолчал, потом покачал головой. — Хотя не знаю, может, ты и прав… Потому что либо я сошел с ума, либо…
— Либо?
— Попроси сюда мисс Роуленд, а потом подумаем, как меня лечить. Я ведь не слишком буйно себя веду, правда? Наверно, это такое легкое, тихое помешательство. Наверно, просто я слишком долго занимаюсь делами о насильственной смерти. Мне полагается отпуск, Бен.
— Я в этом абсолютно уверен, — сказал Паркер и подошел к двери, чтобы отдать распоряжение дежурному полицейскому.
Но Синди Роуленд оказалась трудной собеседницей.
— Нет, сэр, я ничего об этом не знаю, чтобы я не спала у себя в комнате… — сказала она спокойно, хотя ее лицо при этих словах покрылось густым румянцем. — Я выходила только, чтобы проверить, не шатается ли кто-нибудь перед домом, потому что мне показалось, будто я что-то слышу…
— Но ведь ваша комната расположена со стороны скал, в противоположном конце дома.
— Ночью все очень хорошо слышно, сэр. Иногда, когда собаку еще не отравили, я слышала ее через весь коридор, когда она бегала по ту сторону дома. Я пошла наверх в холл, а потом, когда подошла к двери и ничего не услышала, остановилась у окна и смотрела на луну. Ночью стояла очень большая луна, сэр, и видно было всю долину… А потом я возвратилась к себе и уснула. Я не знала, что Марта заходила ко мне, сэр. Я бы, конечно, сейчас же пошла к ней, чтобы помочь, раз она плохо себя чувствовала.