— Успокойся, дурочка, смирилась она.
Вообще-то я сказала, что я не хотела. Но мысли быстро исчезают из головы, когда парень вновь продолжает выписывать круги языком. И я возбуждаюсь. Ничего подобного не чувствовала, это было просто фантастически приятно, в какой-то момент я придвинулась ближе к парню и вовсе зарылась в его волосы пальцами, подталкивая еще ускориться.
Я стонала в голос и тряслась на столешнице. Тепло во всем теле растекалось от каждого его движения, Давид так жадно меня вылизывал, что это походило на сумасшествие. Тихо хныкала и вжимала его голову сильнее, а когда парень сразу протолкнул в меня два пальца, я просто зашлась в немом крике.
— Дааавид, — стонала его имя, звала неосознанно.
Я уже стала мокрой настолько, что его пальцы ходили свободно во мне.
Отталкивала и прижимала к себе, мне так его хотелось. Почти на самом краю блаженства, когда все тело накрыло мощным напряжением, Давид отстранился и перевернул меня на четвереньки. Ничего не соображая, я только потянулась попой к нему.
— Сейчас Даша, будет еще приятнее.
Шире развел бедра и толкнулся в меня. Несколько пробных толчков и глубже еще, так что в животе все скрутило. Под мой громкий, пропитанный неподдельным удовольствием стон начал набирать обороты.
Двигается мощно, быстро и просовывая между ног руку, надавливает на клитор.
От чрезмерно высоких криков мой голос охрип, во рту пересохло и я уже просто скулила. Резко сорвавшись, испытываю мой самый яркий оргазм и сокращаюсь на нём быстро-быстро. Оседаю на ослабленных коленках, но Давид не даёт соскользнуть, почти на руках удерживает мой вес и ускоряется еще.
В такой позе и без дымки возбуждения переносить его толчки особенно тяжело, немного отталкиваю парня рукой, как бы намекая сбавить напор, но Давид только вдавливается сильнее и продолжает натирать мой чувствительный комочек кожи. Я привыкла, что парень если не полностью, то хотя бы был более мягче со мной.
— Отпусти..
Договорить не получается, парень обхватывает обеими руками за талию и дергает меня на себя яростнее.
— Не сдавливай.
Не жалеет.
Сложно перетерпеть такую мощную вспышку, расслабиться. Но вот Давид делает особенно глубокий толчок, обжигая мне внутренности и в последний момент отпускает меня, выходит, пачкая собой ягодицы и бедра.
Спускаюсь на слабых ногах со стола, едва не развалившись прямо перед ним на полу.
И как после такого я буду спокойно завтракать за этим столом?
Иду в ванную, оставив парня на кухне, смываю с себя пот и его следы. Заворачиваюсь в полотенце и медленно крадусь в комнату. Только Давида уже нет.
На кухне нет, в комнате.
Словно и не было.
Ушел.
Не сказал ничего.
Я хотела забеременеть, но не смогла.
Получила мужчину, но и с ним долго быть не сумела.
Глава 42
«Ну Привет Белоснежка. Как дела? Давно не получал от тебя сообщения.»
— У меня все хорошо, работаю, а ты как?
«В норме. Знаешь, я удалил свой аккаунт и прямо сейчас менял этот номер»
— Но мне же ответил.
«Зачем ты мне написала?»
Я снова пишу анониму, виртуальному собеседнику, незнакомому мужчине после длительного молчания. Что если в переписке это его маска и человек, скрывающий за ней, не такой идеальный. Что, если он так разводит девушек на сайте, красивыми словами привлекая их к себе. А потом пропадает, меняет номер и бедняжки в одиночестве и полной зависимости страдают от этих несуществующих отношений!?
Но мне было все равно, ответит он или нет, удалил он страничку или просто обижен.
Я работала сутками так, чтобы выжать себя до последнего и ночами не думать о Давиде. Писала Диме полнейшую чушь, перескакивала с темы на тему и много ревела в подушку.
Я страдала.
Рядом с ним не высчитывала дни и не думала о задержке, а беременность была еще тогда и тест был бракованный, только теперь ничего назад не вернуть.
Я была с ним не из-за ребенка.
Давида я полюбила.
Когда он ушёл, я месяц не понимала почему мне так плохо и продолжает тошнить. Еще никогда я не чувствовала себя такой слабой, могла заснуть за столом или швейной машинкой, в автобусе я отключалась.
А однажды утром наткнулась в социальных сетях на всплывающее уведомление и ноги подкосились, рухнула на кровать и трясущимися руками пыталась перелистнуть страницу. Но как назло пальцы не слушались и перед глазами расплывалась фотография.
Уверенная поза парня в рубашке с закатанными рукавами, где виднеется еще более широкий чёрный рисунок, плюсом одно тату на его гладкой коже. Распахнутый воротник и несколько небрежно расстегнутых пуговиц открывают твердую грудь, такую знакомую, ту, к которой я прижималась и дышала так часто. Мне больно, но я поднимаю взгляд на Давида. Все такой же.
Идеальный, красивый мужчина. Уже не мальчишка, это только я своими глазами так видела.
Упирается рукой на чужое женское бедро и я смотреть не могу на детали.
Три девушки в огромной машине облепили парня, полуголые девушки, справа в кадре я вижу Лилю и мне особенно плохо. На её бедро он опирается.
Шумит в голове, плывёт перед глазами и я часто моргаю.
Развлекается.
Закрыла вкладку и на трясущихся ногах поднялась, только рухнула сразу подкошенная от резкого головокружения.
Это видимо было последней каплей в пучине моего страдания, в потери аппетита и едкое разлилось в груди.
И почувствовала эту теплоту по ногам. Горячую, мокрую с непередаваемым запахом железа и ужаса. Я еще не озвучивала, что видела, но ясно осознавала.
Потянулась, потрогала. Кровь. Никакой боли не ощущая, я медленно дошла до коридора за средствами гигиены, оставляя за собой кровавый след на полу.
Нет, я понимала, что это такое, но просто чувства притупились и я механически собралась и пошла в ближайшую больницу.
Хотя, может нужно было скорую вызвать?
А вдруг бы я не дошла?
Знаете, как в фильмах бывают показывают, как у героини начинается выкидыш и она падает в обморок от боли.
У меня ничего.
Подсчитала в уме — два месяца не было месячных. Почему я важного не замечала?
В отделение зашла в приёмный покой, народу много, очень. Беременных много, молодых девушек.
Объяснила в смотровой ситуацию, сказали нужно немного подождать.
Врывается женщина в кабинет и начинает кричать на меня, ведь я без очереди влезла. Равнодушно выслушиваю чужие крики про то, что она пришла в плановом порядке ложится на госпитализацию, которая к слову будет только завтра, она не хотела ждать пока меня оформят всего лишь тридцать минут.
Что очередная шалава пришла на аборт, а ей надо срочно.
Да, я не похожа на беременную, без живота, бледная и худая.
Смотрела на неё, на незнакомую женщину в красном платье с пакетом в руках и постепенно я оживала.
Обида, страх и боль плескались в груди. И я нахамила в ответ, когда подобного никогда не умела. Заткнула её с полуслова.
Меня осмотрели и подтвердили беременность семь недель. Которой, по глупости, я чуть не лишилась.
Сейчас уже одиннадцать недель моим малышам. Два сердечка, две моих крошечки.
Глава 43
Пишу Диме и понимаю — соскучилась.
Размышляя на эту тему я ясно осознавала, что человек, скрывающей за монитором, не интересует меня в романическом плане, его я сама в голове хорошим слепила и этот образ он был притягательным, манящим и идеальным, как нечно недоступное для меня.
Задумываясь над вопросом, хотела ли посмотреть на него вживую, встретиться лицом к лицу.
Нет.
И он тоже — нет.
Я не врала и не скрывала от Димы правду, да и зачем? Это и было самым важным в моих сообщениях ему.
Да и зачем лгать человеку, которого никогда не увидишь?
Однажды, в самом начале, я завалила его вопросами о реальной жизни и выпрашивала фотографии.
«Меня видеть тебе не нужно, просто не надо и не только от разочарования в своих представлениях, а потому что это ни к чему не приведёт. Так зачем убивать эту роскошь — быть со мной собой, хотя бы так, без стеснения и страха показаться ранимой и настоящей»