Девушка мило улыбается и якобы незаметно, чисто по-женски оценивает меня. Я делаю точно то же. Экзаменую ее на роль чертовой заи.
Сволочь Ян Романович… Есть еще порох!
Хороша.
Однако на улыбку красавицы я не отвечаю.
— Здравствуйте, — приветствую сухо. — Меня зовут Юния Алексеевна, я новый сотрудник БиЭМ, — использую неофициальное сокращение, потому как не уверена, что сейчас хватит дыхания выговорить полное.
— Здравствуйте! Меня можно называть просто Лилей. Все так обращаются.
«А-ХА-ХА», — выдаю я мысленно с расстановками и вовсе невесело.
«Лиля», — кривляюсь, издеваясь над ее именем, тоже про себя.
Нет панибратства у них. Субординация, как я погляжу, на высшем уровне!
— Очень приятно, Лиля. Могу я узнать, каким образом у вас принято доставлять служебные документы руководству, если это не мейл?
— В смысле? — хлопает ресницами малышка.
Я уже поняла, что толковать ей что-либо так же бесполезно, как объяснять козе квантовую физику, но все же заканчиваю свой посыл.
— Есть ли в офисе внутренний курьер?
— А-а-а, — тоном «так бы сразу!». — Конечно. Курьер есть. Славик. Я вас сейчас сориентирую…
— В должностные обязанности курьера не входит доставка таких служебных документов, как объяснительная, — прилетает мне между лопаток холодное, будто ком снега, предупреждение.
Я даже не оборачиваюсь.
— Спасибо, зая, — благодарю Лилю.
Зачем-то жду ее реакцию. Покраснеет ли? Есть.
— Обращайтесь.
Раздраженно отбрасываю волосы за плечи и шагаю в конец коридора, к двери, ведущей, судя по обозначениям, на лестничную клетку.
Интересно, если я продолжу вести себя возмутительно, меня уволят с занесением в личное дело?
Господи, за поведение меня не отчитывали даже в школе. Ни одной заметки! Ну еще бы! Тогда я носила позывной «Ангел», а не «одна из Сукэбан».
Боже мой… Ну вот, что мне теперь делать???
Риммой Константиновной оказывается пожилая дама из разряда «божий одуванчик обыкновенный». Если бы не Ян Нечаев, я бы, вероятно, тоже такой состарилась.
«Ай лав ю, Одуван…»
Пошел ты!
Как ни пытаюсь крепиться, пока старушка гостеприимно отпаивает травяным чаем, вся дрожу.
Честно?
Охота разрыдаться. Сдаться. Бежать к кому-то повыше Нечаева и умолять расторгнуть договор без неустойки.
Но я ведь себя потом возненавижу.
— Ценный ты кадр, Юния Алексеевна, — усмехается девушка по имени Алла. К слову, здесь тоже никто не «выкает» и по имени-отчеству не запрягает, если к тому не обязывает разница в возрасте. — Мы тебе уже кости мыть устали! Стол вчера как доставили, — с улыбкой указывает папкой на мое рабочее место, — все в ажиотаж пришли!
— Еще бы! Такая молоденькая. К нам! — добавляет Лариса, не переставая тарабанить по клавишам.
— Будет теперь кому Яна Романовича по форумам да конференциям сопровождать, — заявляет Ирина Викторовна, которая на данный момент мне меньше всех нравится. — У нас ведь у всех семьи, дети…
— Мои-то дети большие, — хихикает Римма Константинова. — Но куда мне?.. С таким молодым мужчиной… Ох… Эх… Ой, девочки, — забавно краснеет. — Я вот признаюсь хоть вам… Я Яна Романовича так стесняюсь! Чуть сознание не теряю, когда он рядом!
По отделу тотчас смешки летят.
— Тебе сколько лет, Константиновна? — дразнит старушку Ирина Викторовна.
— Ну вот такая я… Он мне еще раз как приснился, так и я вообще не могу… Давление тогда поднялось! Ну что вы хихикаете? Я отгул брала! — акцентирует внимание на серьезности ситуации.
Красная такая, хоть бы сейчас не скакнуло ее давление.
Да я и сама, вероятно, как рак.
Не знаю, что и думать. Просто не верю, что это не сон. Щипаю себя за руку. Щипаю и щипаю, а не просыпаюсь.
— Красивый, воспитанный, благородный… — продолжает вздыхать Римма Константиновна. — Жалко, улыбается редко…
— Зато уж как улыбнется… Ух! Я своего Борьку, конечно, люблю до гроба, но в такие моменты невозможно не раздеребениться! — смеется Алла.
Еще две кукушки с идентичными прическами в форме гнезда в общем разговоре не участвуют. Хрустя вафлями и поглощая кофе с молоком из каких-то просто нереально огромных чашек, ведут странный диалог.
— Я ей так и сказала, Марин… На каком основании?
— Конечно. Все правильно, Арин.
— Заняться мне больше нечем.
— Да… Да…
— Я свои прямые обязанности исполняю, Марин.
— Конечно, Арин.
— Есть сроки…
— Есть сроки, — твердит Марина в тон ей.
Поняв, что зависла на этом бессмысленном разговоре, мотаю головой и перевожу взгляд на свой все еще темный монитор.