— Держи, — с усмешкой возвращает мне кружку Шатохин.
Смотрю на него, перекладывая всю имеющуюся в душе злость.
— Юния, да? — прищуривается, делая вид, что только вспомнил мое имя. — Прости. Не удержался. Ты прям напрашивалась на разъеб. Я подумал: лучше я, чем он. Я не сильно обожгу.
Знать не знаю, что Шатохин подразумевает. И знать не хочу!
Что это вообще, мать вашу, было?!
Нет, нет… Я точно не желаю понимать!
Шагаю мимо Тохи, сердито швыряю кружку в первую попавшуюся урну и направляюсь в сторону своего отдела. Как ни борюсь с собой, падаю в прошлое, которое так стараюсь забыть.
— Да не бойся, — посмеиваясь, Ян обхватывает своей большой и крепкой рукой мои плечи. Сжимая их, не позволяет отстраниться. У меня в благоговении сердце замирает, когда я соизмеряю наши силы и ощущаю его отличительное превосходство. Стоим посреди стадиона. Вокруг так много людей. Мы говорим друг другу, что друзья, но я чувствую себя так, словно полностью ему принадлежу. И шепот, которым Ян проникает в душу, это восприятие только усиливает: — Тебя никто не обидит, клянусь. Я же с тобой. Твой. Давай покажем уродам-баскетболистам, что футбол — это им не в полете в тапки срать, — последнее кричит для всех присутствующих.
— Ты что?.. — пугаясь, жмусь к нему и невольно касаюсь губами уха.
Была бы чуть выше, точно бы дотянулась.
Этот контакт вызывает дрожь. И не только у меня. У Яна тоже.
— Спокуха, зай.
Парни тем временем один за другим оглядываются и начинают гоготать.
— Нечай! Сука, сколько лет, сколько зим… — протягивает со смехом Тоха. — Твоя гребаная самооценка снова без таблеток?
— Моя гребаная самооценка так вымахала, что вы будете сосать у меня стоя.
— Сука… — толкает Шатохин со свистом. — Ну держись!
Шандарахнув дверью кабинета, выныриваю из этого проклятого омута. Но сердце продолжает греметь.
В попытке скорее отвлечься, включаю компьютер и принимаюсь за работу до начала трудового дня. Как подумаю, что Нечаев где-то на нашем этаже, поджилки трясутся совсем как раньше, когда боялась его. Это так злит, что я даже дышу рывками.
Вот было же чудесно, когда не виделись с ним!
Я уже решила, что мне здесь нравится. Что я со всем справляюсь. Что плевать мне, чью фамилию набирать под своей в конце каждого документа.
Лилечка — золото. А я просто… Просто ревнивая стерва.
Надо быть добрее с этой девочкой. Ведь она буфер между мной и Нечаевым. Благодаря ей не приходится бегать к нему на поклоны. Она принимала у меня даже те документы, по которым следовало отчитываться перед руководителем лично.
Все утро усиленно стучу по клавишам.
— Ты сегодня на энергетиках? — посмеивается Алла.
Марина-Арина раздраженно косятся.
У меня самой пару часов спустя аж пальцы горят. А еще болит от непрерывного сидения задница. Заставляю себя подняться, чтобы разогнуть затекшую спину.
— Схожу на кухню за кофе, — выдыхаю, чувствуя, как тело, наконец, покидает напряжение. — Тебе принести? — спрашиваю у Аллы.
— Да, давай, — улыбается, чем сразу же вызывает у меня ответную реакцию. — И шоколадное печенье, пожалуйста. У меня ПМС. Все бесит. И жрать охота непрерывно.
— Никогда бы не сказала, что тебя что-то бесит, — удивляюсь я.
— Это издержки воспитания.
— Хм… Как знакомо, — протягиваю я задумчиво. — Твой Борька ведь адекватный мужик, правда?
— Думаю, да, — смеется Алла.
— А пойдем тогда сегодня танцевать?
— Танцевать? И куда же?
— Неважно — куда. Важно — с кем.
— И с кем же?
— С моим девчачьим клубом «Сукэбан».
Аллочка смеется.
— Как звучит-то, Юния Алексеевна!
— Да-да, — премило киваю. — Пойдешь?
— Сегодня пятница… Почему бы и нет?! Имею я право, в конце концов?! Или мне только борщи варить? Уже, как маме дяди Федора, негде выгуливать платья! Сейчас вынесу Борьке мозг. У него как раз важное совещание на работе… В самый раз будет!
Смеемся уже вместе.
— Все, — отмахиваюсь, поправляя перед зеркалом волосы. — Побегу тебе за печеньем, а то уже страшно за Борьку!
Быстро делаю кофе и нахожу в шкафчике нужное печенье, но немного задерживаюсь, когда в офисной кухне появляется паренек из IT-отдела.
— Шатохин новые проги принес. Скоро вам установим, — делится Артур, выказывая явное обожание. — Блин, вот он реально бог программирования!
— Правда? — проявляю участие сугубо из вежливости.
Издержки, мать его, воспитания, как сказала Аллочка. Иногда и мне его трудно обойти.