- Не понимаю, - я поднялась, ощутив в ногах жуткую боль, и стала расхаживать по своеобразной пещере. – Я была уверенна, что ангелы – это добро, демоны – зло. Логично? – он опять рассмеялся. Дух, покрытый слоем пыли хохотавший как безумный. То еще зрелище.
- Значит Творец – это тоже зло?
- Нет, Творец – всеобъемлющее добро, а вот дьявол – бескрайнее зло, - пояснила я. Он опять хмыкнул.
- И где же тут, как ты говорила? Логика? – Я остановилась и посмотрела на него.
- Как где? Творец и ангелы – силы добра, дьявол, демоны, бесы – зла.
- А ты?
- Я? – я на минуту задумалась. Нет, я не позволю ему сбить меня с толку. – Я – добро. Я перемещаю демонов в промежуточный мир, где они не могут причинить кому-либо вред.
- Но для них ты и есть зло, разве нет? – Я готова была кинуться на защиту своей теории, но он опять остановил меня одним взглядом.
- Если Творец, по твоим словам, беспредельное, бесконечное добро, то зачем он создал злых существ? Или этот твой дьявол? Я так думаю, что он по силе не уступает Создателю? – я согласно кивнула.
- Девочка, это полный бред, такой же, как и то, что люди, для обозначения приходящего года изображают его молодым юношей, а уходящий – древним старцем. Или скажем время – образ старика с песочными часами. Не очень удивлюсь, если ты скажешь, что ангелы – это что-то светлое, прекрасное, а демоны – темные, одним своим видом внушающие ужас.
- Да, это так, - со знанием дела заявила я, он опять рассмеялся.
- Знаешь, было время, когда я видел, как прекрасные девушки убивали людей, а безобразные старухи выхаживали больных.
- Вы хотите сказать, что зла нет? – я опять непроизвольно перешла на «вы».
- Этого я не говорил. В каждом человеке есть червоточинка. Зло таится в самих людях.
- Тогда я не понимаю, - я была растеряна и металась из стороны в сторону. Через минуту я остановилась и взглянула на своего собеседника.
- Воспитатели работают с картами. В колоде находятся карты от двойки до туза.
- Понимаю.
- Двойки, тройки не очень злобные, но если подниматься выше, то духи становятся сильнее и злее.
- Ты неправильно оцениваешь ситуацию, девочка. Духи действительно становятся сильнее, но злее ли? У них больше возможностей, они – совершеннее. – Я на минуту задумалась. Возможно ли?
- Я всегда считала, что туз – это дьявол. Неужели – это сам Творец? Нет, не верю! Зачем тогда все, что я делаю?!
Я с ужасом взирала на него и ждала ответа.
- Представь, что ты собираешь расшалившихся детей в одну комнату, для того, чтобы они подумали над своим поведением.
- Они не дети. Они губят человечество.
- Если человек сам не захочет упасть, то никто, слышишь, никто не сможет ему навредить. Они всего лишь духи. Человек материален, они – нет.
- Но они усиливают наши чувства. Я сама чувствовала беспричинную злость, стоило только одному из них появиться у меня за спиной.
- Вполне возможно. Скорее всего, твои мысли были не совсем чисты, - я хотела возразить, сказать, что в тот день у меня было прекрасное настроение, но он не позволил.
- Вероятнее всего, - он осмотрел меня с головы до ног, - вы были слишком самоуверенны, а гордыня, как я полагаю вам хорошо известно – грех. Или же ваши мысли были не совсем чисты, - последнюю фразу он добавил с ехидным смешком.
- Бред! Все что вы говорите полная ерунда! Я не верю не одному вашему слову. - К своему ужасу я поняла, что я всегда знала это, просто не хотела видеть очевидное. И вот сейчас, вместо того чтобы посмотреть в глаза правде, я продолжала прятать, фигурально выражаясь, голову в песок и отстаивать свою теорию.
- Это ваше право. Свободу выбора никто не отменял. – Он опять отвернулся, сосредоточив свое внимание на одной точке, я же переместилась домой, прекрасно осознавая, что мой мир никогда не будет прежним.
♦ Глава 3 ♦
Я проснулась совершенно разбитой. Ощущение было такое, словно я вовсе не ложилась. Вчерашний разговор не шел у меня из головы. Неужели все, что он говорил, правда? Тогда зачем все то, чем я занимаюсь? У меня это не укладывалось в голове. Я встала, привела себя в порядок, позавтракала и вышла на улицу, стараясь не смотреть по сторонам. Мне ничего не хотелось видеть, но к моей досаде я все это чувствовала.