Матерям особенных детей особенно важна поддержка общества, поэтому я всегда говорила «мы». Чтобы человек чувствовал: он не один в этой борьбе.
— Извините, — телефон на столе просигналил, — до завтра.
Я вернулась в класс и взяла мобильный. Глаза увлажнились, когда увидела смешную фотку Сони, стоявшую на вызове контакта.
— Привет, — ответила, разглядывая лицо дочери. Мы всегда говорили с видео. — Как дела? — я не знала, как теперь говорить с ней. Было смущение. У нее тоже, по глазам вижу.
— Нормально. Школа началась. У меня двойки, — чуть стыдливо отвела глаза.
— Я видела, — ответила с грустью. Да, у меня был доступ к ее электронному дневнику. Я каждый день заходила туда. — Почему?
— То домашнюю работу не полностью сделала, ну и задачи не все понятные.
— А что с домашкой? Почему? — присела на стул.
— В обычном дневнике не все записано, ну и… — пожала плечами.
— Поняла. Папе твоему напишу, проинструктирую, как подключить.
— Мам… — неожиданно позвала и все стало как-то привычно. Как раньше. — Забери меня.
— За тобой не приехали? — понимающе качнула головой. Вот почему набрала меня. Может, отец велел мне позвонить? Знает ведь, что не откажу.
— Нет, — честно ответила. — И еще… Я скучаю…
Конечно, я поехала. Это мой ребенок, и я ему сейчас нужна. Любовь не проходит по щелчку, ни у кого из нас. С Русланом все ясно: он просто не любил меня. Привязанность, благодарность, возможно, страсть, но не любовь.
Я быстро попрощалась с коллегами и поспешила к школе. Соня ждала, сидя на скамейке возле охраны. Здесь строго с этим: без взрослых не выпускают.
— Привет, — махнула ей, остановившись у турникета. Соня резко вскинула голову, глаза заблестели и увлажнились. Через мгновение она уже обнимала меня за талию.
— Мама… Мамочка!
К машине шли, взявшись за руки: просто молчали, без слов и признаний обменивались радостью встречи.
— Домой? — пристегнула ее. У Сони плотное расписание. Вроде как это больше не мое дело. Руслан ни о чем таком не просил. Возможно, если бы мы договорились о моих свидания с дочерью. Никогда не думала, что могу стать воскресной мамой. Стерва во мне хотела ткнуть мужа и его новую любовь в воспитание ребенка — это сложно, пусть бы прочувствовали на своем опыте. Но материнский инстинкт не позволял оставить дочь, забыть о ней.
— А где ты сейчас живешь? — любопытничала Соня. — Покажешь мне?
— А уроки? А тренировки?
— Уроки со мной, — постучала по рюкзаку, — сделаю, — улыбнулась. — А тренировки… Давай не пойдем? Вместе побудем.
— Софья, если ты таким образом хочешь прогулять… — погрозила пальцем в зеркало заднего вида.
— Нет, мам. Сегодня балет. Я его люблю. Но тебя люблю больше.
— Я тоже, малышка. Я тоже.
По дороги ко мне в Некрасовку заехали в магазин и купили вкусненького. Следующим шагом было позвонить Руслану.
— Оля… — голос спокойный, с налетом привычной нордической холодности, приправленной неясной горчинкой.
— Руслан, мне позвонила Соня и попросила забрать ее из школы. Мы сейчас вместе едем ко мне.
— Хм… — первая реакция. — Понятно. Можно мне с Соней поговорить.
— Она тебя слышит. Я на громкой.
Руслан мялся секунд пять, прежде чем выдать.
— Алиса не звонила?
Я прикусила губу. Вот оно прямое подтверждение, что они вместе. Живут. Счастливая полная семья. Мой дух еще не выветрился, а муж уже привел другую женщину в дом.
— Нет, — коротко ответила Соня. — Я ждала. Она не приехала. Я позвонила маме.
— Оль, спасибо, — Руслан переключился на меня. — Я заберу ее вечером.
Пока я разбирала продукты, Соня изучала мою квартиру. Правда, смотреть особо нечего, все как на ладони. Я поставила макароны и бросила на сковороду слайсы копченого бекона — дочка его любит. Когда вышла звать ее к столу, увидела, что она переоделась в мою старую футболку и лежала на кровати. Довольная! Она чувствовала себя как дома: со мной и у меня.
— Пойдем, перекусим, потом уроки.
Письменные задания Соня сделала под моим чутким руководством, затем почитала и начала учить стих, про который забыла и получила два. К вечеру мы взялись за домашнюю пиццу.
— Продолжай раскатывать, а я посмотрю, кто там, — услышала звонок. Телефон остался в гостиной. Номер неизвестный, но я все же ответила.
— Я знаю, для чего ты все это делаешь, стерва, — на меня шипела женщина. — Руслан — мой мужчина. А ты — никто. Нянька, дешевая замена, подделка.