Концерт был сказочно хорош. Играли Вагнера. Исполнители терзали зал такими бурными эмоциями и кипящей страстью, что мне даже на минуту показалось, будто Родион не соврал. Если люди способны так эмоционально подать свое искусство, то и в личной жизни тихим нравом отличаться не должны. Взять в качестве иллюстрации того же Аполлинера.
После концерта шумная компания, включая присоединившуюся к нам «первую скрипку», вывалила на улицу. А я стала исподтишка подглядывать за возлюбленной Родиона, которая отличалась смешливостью, была шустрой, кругленькой и симпатичной. Я невольно залюбовалась – нечасто в наше время повстречаешь человека, в котором жизненная энергия бьет ключом и щедро изливается на страждущие того же души.
Родион бросил на нас горделивый взгляд успешного самца и тут же потащил кормить свою подружку – «Ты проголодалась, бедняга?» – громко обсуждая на ходу меню из предвкушаемых блюд. Родители Родиона, как я успела понять из его хвастливой болтовни, были далеко не из бедных. А потому мальчик-мажор мог многое себе позволить. Например, пинком открывать двери в любой гастрономический рай, о котором робко грезил мой пустой желудок.
На вопросительный взгляд Артема «пойдем с ними или нет?» я, отчаянно сражаясь с голодной тошнотой, мотнула головой отрицательно – бог его знает, какие там цены, в облюбованном этим баловнем судьбы месте. Разорять своего нового и очень милого знакомого я не собиралась. А главное, лучше не давать повода чувствовать себя обязанной. Есть у меня такая «дурная» привычка – на любое добро хочется ответить добром, да еще желательно в троекратном размере. Мне противопоставить ужину в ресторане было нечего.
Мы со всеми распрощались и не торопясь направились к метро.
– А где ты живешь? – поинтересовался Артем.
– В смысле, в Москве? – уточнила я.
– Ну да, – кивнул он и пожал плечами. – Не в Казани ж.
– Я – на «Щелковской» и еще остановок пять на автобусе, – с затаенным страхом сообщила я.
– Ничего себе! – выдохнул Артем. – Далековато.
– Тебе не нужно меня провожать. Я доеду сама.
Я старалась не показать, что разочарована. Провинциальная привычка к тому, что молодой человек обязан проводить тебя до двери в квартиру, давала себя знать. Печально было тащиться одной в такую даль, да еще глубокой ночью. Но главное, пока что мне совершенно не хотелось расставаться с Артемом. Казалось, мы так толком и не поговорили, не рассказали друг другу о себе.
– Одну я тебя не отпущу – уже поздно, – не терпящим возражения тоном сказал Артем.
– Тогда поехали! – обрадовалась я.
– Ну, – он нахмурился, – поехать с тобой я тоже вряд ли смогу. Пока мы доберемся, закроют метро. Придется мне на коврике у твоего подъезда ночевать.
– А ты далеко от «Щелковской» живешь?
– На другом конце Москвы. На «Академической».
– Да уж, явно нам не по пути.
– Это мы еще посмотрим! – возразил Артем и начал интенсивно рыться в карманах пальто.
– Что ты потерял? – удивленно спросила я.
– Жетон для телефона ищу, – пошарив в карманах брюк, а потом и в бумажнике, ответил он.
– Держи. – Я протянула на ладони два железных кругляшка с ложбинками посередине. – Все равно на тебя планировала истратить.
– Как это? – не понял Артем.
– Ну… хотела тебе из библиотеки позвонить, когда выходила. Но не решилась.
– Что, серьезно? – заулыбался Артем. – Ты просто умница!
– Почему – умница? – смутилась я, опустив глаза.
– И потому, что хотела позвонить, и потому, что не решилась. – Он заботливо поправил сбившийся капюшон у меня на голове. – Меня ведь в лаборатории к тому моменту уже не было. Я около библиотеки на скамейке мерз.
– А куда ты будешь звонить? – сообразив, что не знаю цели звонка, я насторожилась. Вдруг он собрался меня в гостиницу вести?! Не хватало только каких-нибудь приключений в этом роде.
– Домой, – невозмутимо ответил Артем. – Сообщу отцу, что приду не один.
Он подошел к кабинке телефона-автомата. Час от часу не легче!
– Подожди, подожди! – Я испуганно потянула Артема за рукав. – Мы так не договаривались! Я не могу. Мы почти незнакомы.