— А куда это упорхнула наша кокетка? — спросила Лиззи.
— Кажется, на лодочную прогулку, — низкий голос принадлежал Мэгги.
— С Чарльзом?
— Не думаю, ее ждала целая ватага в нескольких экипажах.
— Неужели она сделает такую глупость и откажет Чарльзу?
— Это будет очень в ее духе. Будто ты не знаешь Минни — классическое избалованное младшее чадо! Вроде бы умна, образована, начитана, — а вот на тебе, вполне способна разрушить свою собственную жизнь! И, главное, кто кем пренебрегает! Если подумать, что лорд Дарби и его супруга вполне благосклонно смотрят на этот брак и готовы с нами породниться!
— Да, мама рассказывала взахлеб, как Минни блистала на званом обеде у лорда Дарби, кажется даже спела свои любимые романсы! Мама уверяла, что леди Дарби почти что назвала ее дочерью при всем честном народе!
— Ну что ж, останется старой девой, постареет, померкнет, будет ловить жалостливые взгляды родни и нянчить наших внуков, хоть какая-то польза!
Именно это саркастическое замечание суховатой и язвительной Мэгги и поразило Минни в самое сердце. Бледная, поджав губы, она вышла из своей комнаты, задумчиво прошла мимо смутившихся и покрасневших сестер к подъезду.
В тот же вечер она ответила согласием на предложение Чарльза Стэнли.
Так уж получилось, что Чарльз заехал к Стоттертам с двумя редкими томами Диккенса, которые у него некоторое время назад попросила Минни. От ужина он отказался, карету не отпустил, и Минни вышла его проводить. На крыльце, несколько замешкавшись, он все же решился на разговор. Глядя куда-то вбок он сказал:
— Мисс Стоттерт, Минни, вы меня попросили отложить начатый нами важный разговор, и я послушно молчал уже целых два месяца. Может быть сейчас не совсем подходящее время, но не могли бы вы все же прояснить ситуацию? Вы обдумали мое предложение?
Вечерело, и лицо Минни было скрыто тенью большого розового куста, иначе Чарльз заметил бы ее потухшие глаза, сжатые губы, беспомощно опущенные плечи. Набравшись духу, словно прыгнув в ледяную воду, она ответила:
— Я обдумала, Чарльз, и пришла к положительному решению.
Этого Чарльз Стэнли явно не ожидал! Дернувшись, он повернулся к Минни:
— Вы согласны стать моей супругой?!
Вместо ответа Минни только кивнула головой.
— Так это… так это просто замечательно! — Чарльз Стэнли осторожно взял Минни за ладошку и пожал ее. — Я завтра же попрошу вашей руки у мистера Стоттерта, вы уж его подготовьте, хорошо?
Сердце у Минни екнуло.
— Завтра у папы, кажется, визит доктора, вы ведь знаете, у него подагра, давайте лучше в субботу?
Чарльз внимательно посмотрел на нее. Минни улыбалась какой-то натянутой неестественной улыбкой.
— Как вам будет угодно, Минни, — и он отпустил ее сухую ладошку.
«И это все? Вот так все закончилось? Я стала невестой?!» — отчаянно стучало в голове у Минни.
Видимо сообразив, что чего-то не хватает для торжественности момента, Чарльз неловко подхватил Минни под плечо и чмокнул ее в поджатые губы пухлым и неожиданно влажным ртом. Его усики неприятно оцарапали ей верхнюю губу.
«Мой первый в жизни поцелуй!» — Минни готова была разрыдаться от отчаяния.
Каким-то образом дождавшись на крыльце отъезда экипажа Чарльза и даже махнув ему рукой, Минни промчалась через гостиную, бросив на ходу изумленным родителям и сестрам «Я ответила согласием Чарльзу», вверх по лестнице, в свою комнату, заперла ее на ключ и упала лицом на кровать, дав волю рыданиям.
Она прорыдала весь вечер и хорошую половину ночи. В ее комнату стучали и скреблись родители и сестры, но она гнала всех прочь.
Чего же им надо?! Они все ведь именно этого хотели! Пусть оставят ее в покое, дадут ей оплакать свои наивные девичьи мечты, свои грезы любви, свои смутные надежды на нежность восторга, на что-то особенное и неизведанное, всегда остающееся за страницами любовных романов! Сколько ночей провела она, фантазируя о романах Эммы и мистера Найтли, или полковника Брэндона и Марианны, разыгрывая в лицах их прикосновения, поцелуи, свадьбу и, самое главное, то, что будет после. Об этом «после» ей было известно не так уж много, так сказать, в общих чертах, и оно манило сладкой истомой, неизведанностью прекрасного. Сколько раз засыпала она в надежде и уверенности, что и с ней случится, вот-вот произойдет необыкновенное, это волшебство, прекрасная, восторженная влюбленность. Но — нет, не случалось, проходило мимо.
И вот теперь все кончено. Ей достались влажные вялые поцелуи безукоризненно воспитанного баронета, его колкие усики, его пухлое тело. Уж лучше бы она сбежала с сыном своего зубного врача, предлагал же он ей, три года назад! По крайней мере, с ним можно было бы не церемониться. А как же откажешь в исполнении супружеских обязанностей осчастливившему твою семью баронету? Уткнувшись носом в подушку, Минни вдруг представила, как будет видеть лицо бедного Чарльза на соседней подушке пять, десять, двадцать, сорок лет, почувстовала его пухлые вялые руки на своем теле и взвыла.