Моя рука скользит вниз к ее животу, и я думаю о том, что она беременна моим ребенком. Это почти заставляет меня кончить немедленно, но я сдерживаюсь, не желая пока выдавать свой заряд. Я хочу наслаждаться этим и растягивать как можно дольше.
- Поцелуй меня, - стонет она, когда я вхожу в нее мощными толчками. Я хватаю ее за лодыжку и переворачиваю, пока она не оказывается на спине, а ее ноги не раздвигаются. Я остаюсь внутри нее, продолжая толкаться, когда опускаюсь в миссионерскую позу.
Она поднимается, когда я спускаюсь, и наши губы соприкасаются в грубом страстном поцелуе. Я засовываю свой язык глубоко в ее рот, когда она стонет и приподнимает бедра, чтобы я мог войти еще глубже.
Ее стоны переходят в негромкие вскрики, и она отрывает свой рот от моего, когда накатывает очередной оргазм. Все ее тело дрожит подо мной, и я вздрагиваю, когда ее киска сжимается вокруг моего члена так чертовски крепко, что я не могу дышать.
Вытекает еще одна струя теплого сока и покрывает мои покачивающиеся яйца.
Ощущение ее плотного тепла на мне вот так запускает что-то, и я, кажется, срываюсь.
Острая потребность развести ее с ревом вырывается на поверхность. Я сжимаю ее дрожащее тело в своих больших руках и трахаю ее так сильно, как только могу. От моего самоконтроля не осталось и следа. Это первобытный трах. Грубый и ожесточенный.
Все годы ожидания нахлынули дикой волной потребности. Дни, когда я мечтал о ней, желал ее, был одержим ею, накалялись до предела.
Она стонет и выкрикивает мое имя, пока я жестко трахаю ее. Каждый мощный толчок заставляет ее выкрикивать мое имя, выкрикивая бессвязные слова и гласные.
Я не останавливаюсь. Я не могу остановиться.
Мне нужно опплодотворить эту спелую киску. Сейчас же.
Сильные стоны вырываются из моего горла, когда я крепко держу ее и глубоко вхожу. Мои полные яйца сжимаются, и я с ревом отпускаю их.
Мое тело дрожит, когда я выпускаю в нее всю сперму до последней капли. В ее молодое спелое лоно, в ее теплую влажную киску.
Она снова кончает, но на этот раз я с ней. Мы растворяемся друг в друге, когда жар обжигает нас.
Это лучше, чем рай. Я не могу поверить, что это реально.
Знание того, что она моя, что в этот момент она может быть беременна моим ребенком, делает меня самым счастливым человеком в мире.
Я обнимаю ее, когда переворачиваюсь, и она прижимается измученной щекой к моей груди. Она проводит по моим татуировкам кончиком пальца, пытаясь отдышаться.
На ощупь она такая мягкая и чистая. Здесь ее место.
- Я люблю тебя, шушукинс, - говорю я, целуя ее черные волосы. - И всегда буду.
Она улыбается, глядя на меня самыми сексуальными голубыми глазами, какие только можно вообразить. Я улыбаюсь, когда она целует кончик моего подбородка.
- Я тоже люблю тебя, мой сумасшедший самоанский воин.
- Хорошо. Потому что мы собираемся быть вместе навсегда.
Она улыбается, снова опускает подбородок и слушает биение моего сердца. Сердце, которое бьется ради нее.
- Это то, что я надеялась ты скажешь.
Я крепко обнимаю ее, когда мой член снова начинает твердеть внутри нее.
Я не уверен, что привело ее сюда, ко мне. Удача? Судьба? Бог? Случайность? Кто знает...
Все, что я знаю, это то, что сейчас она здесь, и она моя, и я никогда ее не отпущу.
Никогда.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Зоуи
Примерно месяц спустя...
- Зои, это интервью с Акеа, -говорит Чак, недоверчиво качая головой. - Удивительно.
Я ухмыляюсь. Я стою в очереди с другими репортерами, чтобы попасть в раздевалку после игры для интервью, и это напоминает мне о моем первом дне. Чак не мог перестать закатывать глаза и смеяться надо мной, и теперь он выглядит изумленным.
- Это было так вдохновляюще, - продолжает он. - Мне нравится его менталитет воина.
Интервью, которое я превратила в длинную статью, было опубликовано на первой странице New Zealand Herald. Это был такой хит, что его подхватили и другие газеты по всему миру.
Мои боссы в Бостоне были в восторге и даже попросили меня вернуться с повышением. Мне пришлось притвориться, что телефон отключился, потому что я не могла перестать смеяться. Как будто я когда-нибудь покину это место.
За последний месяц Акеа сделал меня счастливее, чем я была когда-либо прежде. Я никогда не покину его.
- Тебе следует превратить это в книгу, - говорит Чак, с энтузиазмом кивая. - Это наверняка стало бы бестселлером.
- Хммм. - Я наклоняю голову, думая об этом. Из этого получилась бы отличная книга, и я бы хотела поработать над ней с Акеа. Я улыбаюсь, когда представляю, сколько времени это займет. Он бы хватался за мою одежду и наклонял меня по-разному после каждого предложения. Это могло бы быть весело. Это могло бы быть очень весело.
- Я впечатлен, - продолжает Чак. - Я не думал, что в тебе было это, когда ты только приехала, но ты настоящий журналист.
- Спасибо, - говорю я, чувствуя, как краснеют мои щеки.
Если эта статья произведет на него впечатление, то то, что выйдет, сведет его с ума. Статья об Акеа - ничто по сравнению с тем, что выйдет дальше. Я написала длинную статью о комиссаре, раскрывающую десятилетия его коррупции и злоупотреблений властью. Это, наконец, приведет к его падению.