— Понял.
— Так не хотите «Палату № 6» новую написать?
— Ну, насколько я знаю, сам Чехов в палате № 6 не лежал.
— А что Чехов? Чехов не предел! Я тут вам такого нарасскажу. Закачаетесь!
— Боюсь, увлекусь.
— Ручку и бумагу вам дать? — Вынул из тумбочки листы.
— Спасибо, не надо.
— Вы будете — наша гордость. Амулет!
— ...Нет.
— Ну почему? Гаршин! Плохой писатель?.. В лестничный пролет психиатрической клиники кинулся!
— Заманчиво, конечно... Но я должен посоветоваться с женой.
— Вы лучше с Аленой Дмитриевной посоветуйтесь! — подмигнул.
— Она-то как раз меня в Италию звала.
— Так вместе в Италию поедем! У меня там брат!
— Ну... просто какие-то головокружительные перспективы... А когда вы, Яков Борисович, выпишете меня?
— Как только проведу тщательное исследование и лечение. Иначе мне неудобно перед той же Аленой Дмитриевной, которая столько для меня сделала... и, кстати, для вас. А ваш текст по телефону в ту ночь — типичный шизофренический психопродукт. И я просто обязан это проанализировать. На учете не состояли?
— Да нет! Как-то я полон сил.
— Знаю, знаю. Вы любимый автор... моей внучатой племянницы! Кстати, при некоторых очень серьезных психических расстройствах юмор усиливается, острота видения возрастает, фантазия просто блещет! Оптимизм зашкаливает.
— Это как раз мой жанр.
— А вы не боитесь с вашим жанром навеки остаться у нас? — захохотал. — Вы видите, я тоже шучу.
— Кстати, в вас тоже... все брызжет!
— Ха-ха! Ответный удар!.. Хотите, подкину сюжет?
— Ну давайте.
— «Бонни и Клайд» в сумасшедшем доме! Смотрели этот фильм?
— Не поклонник.
— А зря! Так слушайте... Поступила тут к нам такая Яна.
— Яна?
— Сядьте. Вот, видите вашу реакцию? Вы себе уже мгновенно навоображали, целую историю, верно?
— Ну нет, что вы. Просто имя знакомое...
С психопродуктом тут надо осторожнее быть. Дай только пальчик им, и мгновенно начнут свои знания применять, докторские писать — и тебя подошьют, в папочку. Всё! Тупо молчим.
— Но она — не Яна.
— А кто? — все же вырвалось у меня.
— Анжела. А Яна это так уже... психопродукт.
Все! Продукты эти больше меня не волнуют. Смотрел на ветку, в окно. У Борисыча, кстати, тоже решетка.
— ...выдавала она себя то за мужчину, то за женщину.
— Больная ваша? — равнодушно спросил я.
— Вот в этом-то и вопрос! Не сочинение ли это ее? Связался с рабочим поселком, где она выросла, и, так сказать, сложилась как личность... сейчас не помню названия. Получил материалы. В том числе из милиции. Девочка из относительно благополучной семьи. Но связалась с одним подонком. Полубандит.
— А полу кто?
— Самодеятельность у них вел.
— Балетмейстер?!
— Вы прямо все сразу угадываете! Профессионал!
— Ну, навык!
— Слушайте дальше! В общем, ограбили они богатого предпринимателя. Со всеми делами: остановили машину с оружием в руках, «всем лежать»! Яна повязали, отправили куда надо. А ее, видимо, пожалели. Увидели, что она несколько неадекватно себя ведет.
— И отправили к вам!
— Нет! Сначала родители ее стали с ужасом замечать, что она не только повторяет словечки Яна, но и гримасы, походка, и даже голос — его!
— И ее направили к вам!
— Ну что вы заладили все одно! Нам и настоящих больных хватает!.. А тут похоже на симуляцию.
— Напоминает Ксению Блаженную, которая в своего покойного мужа превратилась! — заметил я.
— Яна — блаженная еще та!.. Потом обокрала родственников. И в милиции жалобно объяснила, что это не она, а он — вселился в ее тело и заставляет ее! И просила называть ее Яна, а не Анжела. Были подозрения, что на ней и несколько нераскрытых краж...
— Знаете... я вспомнил! Мне надо домой! — Я резко встал.
— Присядьте. К нам она попала с другим.
— С другим мужчиной что-то сотворила?!
— Присядьте. К нам она попала, потому что изувечила мужа.
— У нее есть муж?
— Ну, скорее был. Еще в школе сошлись.
— Умер?
— Почти. Она пыталась отрезать ему бритвой... мужское достоинство. Он, проснувшись, рванулся!..
— Я понимаю его!
— Вот видите — вы уже включаетесь.
— Так включишься тут!