— У тебя прокладки от «Прайвит Леди»?
— Нет, из аптеки прислали «Тинэйдж Софтиз».
— Ладно, думаю, следующей буду я, — подытожила Нэнси.
Мы с Дженни переглянулись. Мы думали точно так же.
Придя домой, я сказала маме:
— У Гретхен начались месячные.
— Неужели? — отозвалась мама.
— Правда, — подтвердила я.
— Думаю, и у тебя скоро начнутся.
— Мам, сколько тебе было, когда у тебя все началось?
— М-м… Кажется, четырнадцать.
— Четырнадцать! Это с ума можно сойти. Я не собираюсь ждать до четырнадцати.
— Боюсь, тут от тебя мало что зависит, Маргарет. У некоторых девочек начинается раньше. А у моей двоюродной сестры вообще началось только в шестнадцать.
— Так что, и у меня так может быть? Нет, я скорее умру!
— Если у тебя не начнется раньше четырнадцати, сходим к доктору. Ну чего ты заранее волнуешься!
— Как не волноваться — может, я вообще ненормальная.
— За твою нормальность я ручаюсь.
Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. У моей подруги Гретхен начались месячные. Я так ей завидую, Бог. Я ненавижу себя за это, но ничего не могу с собой поделать. Не можешь ли Ты помочь мне — хоть немножко. Нэнси уверена, что у нее тоже скоро начнется. А если я окажусь последней, то не знаю, что тогда сделаю. Пожалуйста, Бог. Я просто хочу быть нормальной.
В выходные, совпавшие с днем рождения Линкольна, Нэнси поехала со своими в Вашингтон. До того, как она вернулась, я успела получить от нее открытку: видно, она послала ее, как только добралась до места. В открытке было всего три слова:
У МЕНЯ НАЧАЛОСЬ!!!
Я порвала открытку на мелкие клочки и побежала к себе в комнату. Я чувствовала, что со мной что-то происходит. Но совсем ничего не могла с этим поделать. Я упала на постель и зарыдала. Потом Нэнси начнет мне рассказывать, как у нее все началось и какая она теперь взрослая. Не желаю я ничего этого слушать!
Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. Жизнь моя становится с каждым днем все тяжелее. Скоро я буду единственной, у кого еще не началось. Я это чувствую. Так же, как я единственная, у кого нет никакой религии. Почему Ты не поможешь мне, Бог? Разве я не делала всегда так, как хочешь Ты? Пожалуйста… помоги мне быть такой, как все.
Глава 16
Два раза я ходила в Линкольн-Центр с мамой. По бабушкиному абонементу. Это было не так интересно, как с бабушкой, потому что, во-первых, мне не надо было ехать одной на автобусе, и, во-вторых, моя мама считает, что сам концерт важнее, чем остальные впечатления. Я написала бабушке письмо.
Дорогая бабушка,
я по тебе скучаю. Во Флориде, наверно, здорово.
В школе дела нормально. У папы с мамой тоже. Я чувствую себя хорошо. У меня была только одна простуда и две вирусных инфекции, одна — ужасно противная.
Я забыла сказать тебе по телефону, что когда мы ездили в Линкольн-Центр, в Нью-Йорке был мокрый снег и мне не удалось посидеть у фонтана. Я была в сапогах, и во время концерта у меня вспотели ноги.
Мама не разрешила мне, как ты, разуться. Вчера снова шел снег. Я знаю, ты не очень его любишь. Но в Нью-Джерси он лучше, чем в Нью-Йорке — хотя бы тем, что чище. Целую,
Бабушка написала в ответ:
Дорогая Маргарет,
я тоже по тебе скучаю. Спасибо за письмо. Надеюсь, когда ты болела, мама показала тебя хорошему доктору. Если бы я была дома, я бы спросила доктора Коэна, кого он может порекомендовать в Нью-Джерси. Хоть пара хороших докторов у вас там, наверное, найдется. Думаю, ты простудилась из-за того, что не сняла тогда сапоги в Линкольн-Центре. Уж мама должна бы знать! Всегда снимай мокрые сапоги, как мы с тобой делаем, — что бы мама ни говорила.
Только молчи про то, что я тебе сказала. Здесь в отеле я познакомилась с очень милым человеком. Его зовут мистер Бинамон. Он тоже из Нью-Йорка. Мы вместе обедаем и иногда смотрим шоу. Он вдовец с тремя детьми (все женаты и замужем). Они считают, что ему надо снова жениться. Он тоже так считает. Но я молчу! Надеюсь, твои мама с папой отпустят тебя ко мне на весенние каникулы.
Ты бы хотела? Тогда я напишу письмо и попрошу их об этом. Одевайся тепло и не болей. Пиши, дорогая.
Дорогая бабушка,
Мама с папой говорят, что я, наверно, смогу приехать к тебе на весенние каникулы, но что сейчас еще рано строить планы.
Ты себе просто не представляешь, как я хочу. Я уже начала считать дни.
Ты ведь знаешь, что я еще ни разу не летала на самолете. И потом, Флорида — это так здорово. И я хочу посмотреть, что там происходит у тебя с этим мистером Бинамоном. Ты никогда ничего нам не рассказываешь, когда звонишь. У меня все нормально. Снег растаял. Мама пишет новую картину. Там будут виноград, абрикосы и листья плюща. Я говорила тебе, что у моих подруг Нэнси и Гретхен начались месячные? Надеюсь скоро тебя увидеть. Целую и обнимаю,
Глава 17
В первое воскресенье марта Нэнси пригласила меня поехать с ними в Нью-Йорк. Эван взял с собой Муса. Было здорово ехать всю дорогу в одной машине с Мусом Фридом. Одно только плохо — на этот раз Уиллеры взяли свой многоместный автомобиль. Эван и Мус сидели сзади, а мы с Нэнси посредине, так что если бы я хотела посмотреть на Муса, мне нужно было оборачиваться, а когда я смотрю назад, меня сильней укачивает.
В Нью-Йорке мы пошли в мюзик-холл. Бабушка часто водила меня туда, когда я была поменьше. Мои родители говорят, что это место для туристов. Мне хотелось сидеть рядом с Мусом, но они с Эваном сели отдельно.
После мюзик-холла Уиллеры повезли нас в кафе обедать. Мы с Нэнси сделали заказ и сказали, что скоро придем. В туалете мы оказались одни, и хорошо, потому что там было всего две кабинки, а мы уже и так долго терпели. Когда я уже собиралась выходить, до меня донеслись стоны Нэнси.
— Что с тобой, Нэнси? — спросила я.
— Нет… нет…
— Нэнси, что там у тебя? — я постучала в разделявшую нас стенку.
— Позови мою маму — скорей! — прошептала она.
Теперь я стояла перед ее кабинкой.
— Что случилось?
Я попробовала открыть дверь, но она была заперта.
— Открой! Нэнси плакала.
— Пожалуйста, позови мою маму.
— Хорошо, я иду, подожди немного.
Я помчалась в зал к нашему столику. Только бы с Нэнси ничего не случилось, пока я буду ходить за ее мамой!
— Нэнси нехорошо, — прошептала я на ухо миссис Уиллер. — Она плачет в туалете и просит, чтобы вы пришли.
Миссис Уиллер вскочила и поспешила со мной.
Я сразу услышала всхлипывания Нэнси.
— Нэнси! — позвала миссис Уиллер, дергая дверь.
— Мама, я боюсь! Помоги мне, пожалуйста!
— Дверь закрыта, Нэнси. Я не могу войти, — попыталась объяснить миссис Уиллер. — Для начала открой мне.
— Не могу… не могу… — Нэнси продолжала плакать.
— Я могла бы подползти под дверью и открыть ее изнутри, — предложила я.
Миссис Уиллер кивнула.
Я подобрала юбку, чтобы она не волочилась по полу, и проползла к Нэнси.
Она закрывала лицо руками. Я открыла дверь миссис Уиллер, а сама стала ждать снаружи, около умывальников. «Что же будет? — думала я. — Неужели Нэнси отправят в больницу? А может, это что-то заразное?»
Через несколько минут миссис Уиллер приоткрыла дверь и протянула мне мелочь.
— Маргарет, достань нам, пожалуйста, гигиеническую салфетку.
Наверно, я посмотрела на нее как-то странно, потому что она тут же объяснила:
— Там на стене, дорогая. У Нэнси началась менструация.
— Но почему она?..
— У нее еще ничего не было. Это — первый раз. Она испугалась.