Встав позади него, не решаясь нарушить его уединение, стало неловко. Какого будет ваше чувство, встав с человеком сотканный из силы и мощи?
Неуютно.
Повержено.
В нос ударил приятный запах дорого одеколона. Все в нем было дорогим. Я и не удивилась, что он был в костюме. Такой человек создан жить в другом мире, таким далеким от моего.
Я боялась его. Но работа была работой.
- Здравствуйте! – больше уверенности в голосе, - меня зовут…
Взмах руки и я замолчала.
- И часто вы разговариваете в подобном тоне с клиентами?
Я растерялась. Мужчина не обернулся.
- Нас учили…
- Я слова не давал.
Вот это тон!
- Часто? – под рык его злобного голоса, его тело присущей грацией хищника обернулось ко мне. Я смотрела на сильную грудь, обтянутой бардовой рубашкой, в тон пиджака.
Чувствовала ли я когда-нибудь стыд? Все чувствуют. Хочется пригнуться и сбежать далеко отсюда или сунуть голову в песок.
Пытаясь найти спасения, я бросила взгляд за стойку. Девочки перешептывались, переводя взгляд с меня на клиента и обратно. Отлично. Спасения не жди.
Ну подождите у меня. Я вас…
- Рассказывай… - мужчина прочитал имя на бейджике. – Кира (мне показалось или мое имя прозвучало сексуально?), что ты говоришь клиентам?
Мой взгляд бросился к телефонам, словно они дадут подсказку. Я не знала, что мужчина от меня хочет, потому ответила:
- Доброе утро?
Ирония сквозившая в моем голосе не осталась без ответа. Мужчина засмеялся до боли знакомо, и тут я подняла глаза. Дыхание остановилось, внизу живота предательски зашуршали бабочки. Лицо мужчины было гладко выбритым, не осталось ни намека на щетину, но глаза. Их я запомнила на всю жизнь. Я обрадовалась возможности поблагодарить за вчерашнее, но осеклась. Глаза океана смотрели на меня с…презрением?
Я моргнула.
- Не так? – спросила я, пытаясь скрыть удивление.
Незнакомец одарил меня таким взглядом, словно я букашка, грязь под его ногами. Я едва сдерживала слезы от обиды.
- Значит тебя зовут Кира. Новенькая? – если словами можно убивать, то я умерла.
Он обернулся:
- Интересно. Все здесь такие тупицы? – нож ударил прямо в сердце. – Блондинка и к тому же безмозглая курица. Нелли, может ты мне расскажешь о правилах. Ты ведь за главную, так?
Она кивнула, радуясь, что на нее обратили внимание и улучив момент обвинить меня в краже. Камер слежения у нас не было, значит…
Нелли что-то торопливо нашептывала, косясь на меня. Мужчина – неизвестно кем являлся – брезгливо осмотрел меня с ног до головы. В голове бушевала одна мысль: это неправда, неправда. Этот человек не может быть моим ночным спасителем. И все же он был. Эти глаза я узнаю где угодно. Слезы скатывались по щекам. Жаль, я подвела Рому. Он так на меня надеялся.
Сильно. Безответно. А я его подвела.
Не желая здесь больше оставаться, я влетела в подсобку, в поисках книги. Найдя нужную страницу, я зарыдала изо всех сил. На фото моего ночного спасителя сияла надпись: Директор Николай Ким.
Мама, папа и сестра я не справилась, простите меня.
Дверь отворилась.
ГЛАВА
ЧЕТВЕРТАЯ
После смерти родителей, я не могла найти сил жить дальше. После смерти сестры – потеряла частичку самой себя. Я была пуста. Во мне словно что-то отодрали, насильно, не соглашаясь со мной, с моей сестрой. Отняли и все. Сам мир. Теперь он представлялся нечто несовершенным, далеким и чуждым.
Я пытаюсь вспомнить сестру улыбающейся, готовой жить ради своего так и не родившегося малыша. Я всеми силами выдергивала из памяти моменты ее улыбки, смеха, блеска в глазах от любой мелочи, способная поднять ей настроение. Но всегда есть Но. Мои старания бессмысленны. Воспоминания как яд, проникают под кожу, вспыхивают одно за другим.
Дождь. Наполненный дом посетителями, провожающие в последний путь мою семью. Запах сигарет, идущий из коридора приправленный ароматом валерьяны и дешевых духов, казалось, отделял смысл процессии. Я стояла у дверей, в расслабленной позе, пытаясь придумать тысячу идей, чтобы часы повернуть назад и ничего бы не происходило в этой комнате. Например создать машину времени, или найти способного ученого и попросить создать нечто не поддающиеся объяснению. Или в берегах моря найти бутылку и вызвать сказочное существо, способное исполнять желания. Но чудес не бывает, стрелки часов не могут сдвинуться назад и изменить прошлое. Потому я стояла и смотрела опухшими глазами от слез, как родственники, знакомые прощаются с моей семьей. Никто из них не знал их настоящими.
Знают ли они, что мама любила по вечерам укутываться в плед, тайком что-то уплетая перед телевизором, смотря раз в неделю Грязные танцы? Или папа, приходя в нашу комнату с сестрой, укутывает под одеяло и шепчет о том, как сильно нас любит? Или сестру, так мечтающую о ребенке, что было все равно кто родиться мальчик или девочка сочиняла имена. Такие простые вещи, кажущиеся для нас обыденными в одночасье становятся всем.
Я все стояла и не могла подойти ближе. Не смела. Понимая, что подвергнусь пересудам и колким замечаниям, но мне было все равно. Я просто не могла подойти, встать к ним ближе и посмотреть на закрытую крышку и знать, больше их не увижу.
Никогда не прикоснусь к ним. И тогда я поклялась, что больше не подвиду их, стану образцовой дочерью, которой они могли гордиться даже там, на небесах.
Слезы скатывались одна за другой, грудь сотрясалась от рыданий. После бесчисленных попыток, наконец найдя отличную квартиру, работу и будущее, я потеряла надежду.
Я не справилась, мамочка.
Дверь скрипнула, каким-то образом я знала, что это Николай. То ли от силы исходившей от него, или чувством, словно он моя недостающая половинка, моя душа. Я не знала.
Он подошел не спеша, черные ботинки появились перед глазами.
- Я ожидал увидеть тебя сердитую, ломающую мебель.
Но не плаксивую, читалось между строк.
Я не нашлась ответом.
Зашуршала ткань: Николай присел, его дыхание смешивалось с моим, нежно касаясь кожи. Мне не понравилось это. Я не должна ощущать нечто подобное, это неправильно. Словно читая мои мысли, я услышала недовольный вздох.
Николай встал, зашумела посуда, секунда - я увидела стакан:
- Выпей. Прошу тебя, - повторил он просьбу, когда я не пошевелилась. – И позволь?
Внезапно его сильные пальцы прикоснулись моей кожи. Нежно убирая слезинки с глаз, я поразилась ощущениям. Кожа покалывала в том месте, куда прикоснулись его пальцы.
- Никогда не видел, - казалось, ему с трудом давались слова. – Никогда не видел таких глаз.
Я смотрела в его голубизну, в то время как он смотрел на меня.
- Словно в них спрятана глубокая печаль.
Отпив воду, я неосознанно потянулась к этому мужчине. Наплевать на запреты, я желала познать, какого прикасаться к его коже, смертельная потребность в этом поражала.
- Кира, - тоном каким было произнесено мое имя, заставило невольно посмотреть на Николая. Неожиданно для самой себя я разрыдалась.
- Эй, ты чего малышка? – Николай прижал к своей груди, пытаясь таким образом забрать мою боль, а я плакала и рассказала ему все.
Сейчас я хочу быть свободной. Мой шепот затерялся в воспоминаниях, во время, когда я была живой. Во время, когда я любила жизнь.
ГЛАВА