— А, привет, тезка, — обращается Сигюрдюр Сигюрдарсон к рыжему краснолицему парню, с которым сталкивается в нескольких шагах от выхода из упаковочного цеха. — Что нового?
— Да, пожалуй, ничего, — отвечает рыжий Сигюрдюр.
— Ой ли? — Председатель останавливается. — А может быть, ты хочешь со мной поговорить? Так сказать, лично, с глазу на глаз? — Он ободряюще смотрит на тезку.
— Да я, собственно говоря, и собирался, — отвечает застенчивый Сигюрдюр.
— Давай пройдем, — говорит Сигюрдюр Сигюрдарсон, кивком прощается с управляющим и вместе с тезкой выходит в приемный цех. Любопытный управляющий разочарованно отворачивается и буравит сверкающим взглядом работниц упаковочного цеха.
— Слушай, тезка, выйдем-ка на двор, — предлагает Сигюрдюр Сигюрдарсон и покидает цех. Рыжий Сигюрдюр выходит вслед за своим тезкой в осень.
— Ну, что тебя беспокоит? Деньги нужны?
— Нет. Видишь ли, — выдавливает парень, глядя на носок своего ботинка, ковыряющий осеннюю грязь у стены холодильника. — Я, это, строиться собираюсь. То есть собирался, я хочу сказать.
— Подай заявление.
— Знаю. Я так и сделал. Еще летом.
— И что-то не в порядке? — спрашивает председатель магистрата. — Ты ведь до зимы собираешься начать? Стоит. Проклятая инфляция сожрет твою ссуду, если ты ее не вложишь в цемент.
— Знаю. Знаю. Но видишь ли. Ну, это, я из строительной комиссии никакого ответа не получил.
— Да что ты? Странно, — с начальствен-ним апломбом произносит председатель магистрата. — Странно.
— Я хотел узнать, не сможешь ли ты…
— О чем речь, милый мой тезка! Я их подтолкну. Как ты, возможно, знаешь, я не вхожу в строительную комиссию, но потороплю их. Тебе надо было сказать мне об этом раньше.
— Не хотелось тебя беспокоить. — Рыжий Сигюрдюр поднимает взгляд. — Ну, это. У тебя и так дел полно.
— Что верно, то верно. Но я, разумеется, подгоняю городские комиссии, когда требуется. Заходи ко мне в магистрат, но не завтра, а послезавтра, разрешение будет готово. Я велю им собраться завтра вечером.
— Наверное, не надо такой спешки ради меня, ну, собрание особое проводить. — От смущения рыжий Сигюрдюр снова опустил голову.
— Как это не надо? — резко возражает председатель магистрата. — Ошибаешься, молодой человек. Городские комиссии для того и существуют, чтобы делать свое дело для таких людей, как ты и я, и делать быстро и хорошо. Более того, я им поставлю это на вид.
Он протягивает тезке руку и садится в свою белую машину. Его тезка еще долго стоит с пылающими щеками у стены холодильника, потом наконец решается вернуться в цех и рассказать товарищам, чем все кончилось.
нетневозможно придетсяехатькГислизаглушителем аСиггиСНефтебазыегоустановит ичегоэтооннесобираетстроительнуюкомиссию толькобыэтоттиппродалглушитель наверноенадопредложитьэтому болвану мэру созватьстроительнуюкомиссию вродебытакпоуставу чтобмнепровалитьсяеслине нуигрохочетжемашина инадожечертвозьмитакомуслучиться
Люди на улицах города с удивлением прислушиваются к грохоту белого «ситро», но смекают, в чем дело, когда машина останавливается у дома номер 5 по Главной улице.
— Это что-то новенькое, — говорит Гисли, когда на пороге его мастерской появляется председатель Рыбопромысловой компании, директор школы, председатель магистрата, библиотекарь и заместитель депутата альтинга.
— Ты это о чем, Гисли? — спрашивает Сигюрдюр.
— Неужто выборы начинаются?
— Весной будут.
— Тогда в чем дело?
— В чем дело? Не понял.
— Зачем тогда пожаловал?
— Жизнь наша — это не только выборы, хотя они — штука важная, — отвечает председатель магистрата. — Кроме них, есть еще кое-что.
— Начинаю догадываться, Сигюрдюр Сигюрдарсон.
— Я думал купить у тебя глушитель.
— Ты всегда был рисковым парнем.
— Мне позарез нужен глушитель.
— Я это услышал, когда ты подъехал. Скакал с колокольчиком, как в старину говаривали.
— Чего ж тут опасного?
— Ничего, — отвечает Гисли. Он сидит на табуретке, зажав тонкими ногами недоделанный глушитель. — Ничего.
— Так что скажешь?
— Насчет чего?
— Продашь мне глушитель?
— Глушитель — хорошее капиталовложение. Вот что я скажу.
— Ты продашь мне глушитель, чтобы я, как ты выразился, с колокольчиком не ездил? Долгая история — выписывать глушитель из Рейкьявика.
— Говорят «скакать с колокольчиком».