Потекли дни гамбургской жизни.
В один из этих дней среди матросов пошел шепоток. Оказалось, кое-кто из них повстречал в самых злачных местах города человека, донельзя похожего на рыбопромышленника Лера. Одному показалось, будто он видал его на Хербертштрассе, другому — в «эрос-центре», третьему — в «Плас д’Амур». Еще несколько вроде бы заметили его в «Лидо», другие — в «Рыжей кошке». Каждый ставил под сомнение рассказ товарища, поскольку все они, когда видели этого человека, были изрядно под газом.
Никто из корабельного начальства, а также никто из пассажиров Лера в городе не видел и ничего о нем не слышал. На то есть вполне естественное объяснение.
И вот близится к концу четвертый день.
Пароход уже готов к отплытию, когда Лер поднимается на борт. На лице его лежит печать усталости и бессонных ночей, что неудивительно: человек только что вернулся из поездки за железный занавес.
На следующий день после того, как корабль покинул Гамбург, к Леру полностью возвращается доброе расположение духа: он ест и пьет, играет в карты и шахматы, как любой хорошо отдохнувший турист.
3
Сама по себе эта поездка не заслуживала бы упоминания, если бы у нее не было эпилога.
«Лагарфосс» ходил в Гамбург неоднократно. Во время одного из этих рейсов матросы направились в квартал Санкт-Паули. И вдруг видят двухметровое цветное рекламное фото. На нем снят в «Рыжей кошке», как им представилось, рыбопромышленник Лер, дующий пиво «Лёвенброй». В углах его рта обильная белая пена. На переднем плане несколько пустых бутылок, рядом с рыбопромышленником стоит кельнер с подносом, уставленным шампанским и пивом. По другую сторону от Лера сидят две девицы и любуются страдающей от жажды личностью.
Матросы посовещались и решили попытаться купить фотографию, так как им не хотелось, чтобы исландский рыбопромышленник использовался в качестве эмблемы гамбургского секс-кабака. Им удалось приобрести фотографию.
Это фото недавно перешло ко мне. Нет ни малейшего сомнения в том, кто на нем изображен. Сильно уменьшенную черно-белую ксерокопию этого снимка я прилагаю к настоящему отчету.
Мне хотелось бы упомянуть еще кое-что. В письме пана Карского сообщается, что он навел справки у себя в отделе регистрации иностранцев и выяснил следующее: в тот год, когда Лер плавал на «Лагарфоссе», с 20 июля по 8 сентября в Польшу не въезжал ни один гражданин Исландии.
Аналогичные сведения можно получить в польском посольстве в Рейкьявике.
Следует добавить, что вскоре после возвращения рыбопромышленника Лера из неоднократно упоминавшегося плаванья на «Лагарфоссе», точнее, через восемь дней после того, как пароход отшвартовался в Рейкьявике, в газетах можно было прочитать, что Лер недавно вернулся в Исландию, подписав в Польше контракт на постройку кормового траулера водоизмещением в тысячу тонн».
(Эпилог и именной указатель я пока опускаю. Можно ознакомиться с ними позднее. — С. С.)
Такие вот дела.
Как тебе это понравится?
Попутно я хотел бы упомянуть, что молодой человек, который составил этот отчет, — близкий родственник моей жены. А передал он мне этот документ потому, что когда-то учился у меня и к тому же снова покинул Исландию. На этот раз он отправился в Чили, где собирается вступить добровольцем в ряды движения Сопротивления, поставившего своей целью свергнуть тамошнюю военную клику. Да, у нынешней молодежи бывают необычные идеи.
Передавая мне отчет, он преследовал еще одну цель.
По его мнению, он должен отчитаться в стипендии, предоставленной ему Советом по делам культуры. Для этого-то он и написал этот труд, собираясь направить его либо в Совет, либо в газеты. Мне он поручил сделать это и получить гонорар.
Как я поступлю — дело другое. Пока еще не решил.
Ты снискал бы благодарность, если бы к весне в нашем избирательном округе можно было ожидать появления нового траулера.
По моему разумению, зарегистрированная цена траулера типа твоего — минимум шестьсот миллионов. Истинная же цена его около пятисот миллионов.
Для его приобретения ты, видимо, получил заем в шестьсот шестьдесят миллионов.
Стало быть, остаются еще, слава богу, увлекательные проблемы.
Чего же ждать?
Добро пожаловать к нам. Самолет летает сюда три раза в неделю, если погода летная, да ты, наверное, помнишь это с прошлой предвыборной кампании.
Думается, здесь я могу поставить точку. Еще раз приглашаю тебя сюда.
Желаю всяческих благ. Искренне твой
Сигюрдюр Сигюрдарсон.