Самой выразительной их особенностью, отличавшей их друг от друга, был плащ. У того, что стал ближе всего ко мне, плащ имел темно-синий цвет и доходил до самого пола. У второго - белый и доставал только до лопаток. А у третьего, худосочного, которого я так и не смогла толком увидеть, плаща не наблюдалось, а только широкий черный ошейник. И еще... хотя мое изучение страшных объектов длилось считанные секунды, я обратила внимание на то, что у того, кто прятался за спинами двух увальней-"красавчиков", в глазах светился глубокий и пытливый ум, переплетенный с отголоском человеческого сострадания. Он смотрел как-то по-другому, не как хищник на добычу, а как ботаник на бабочку.
Я глядела на эти творения (не знаю чего там, или генной инженерии, или природы, не важно), и все глубже и глубже входила в состояние неподдельного животного ужаса. Некоторое время они просто на меня изучающее смотрели и пару раз переглянулись друг с другом, словно договаривались о чем-то. А потом, вдруг, тот, что был в белом плаще, резко подпрыгнул ко мне, упершись коленями в край кровати, и, как павлин, вздыбил кожаную складку за затылком. Она разошлась ореолом у него над головой и мелко задрожала. Не знаю, чего он этим хотел добиться. Если жаждал вызвать во мне очередной приступ дикого ужаса и паники, то у него очень хорошо получилось. Истошно завопив громче сирены военного склада, я вдавила себя еще сильнее (если это вообще можно было сделать) в угол комнаты, и выпучила глаза так, что они чуть не повыпрыгивали из орбит. Эхо моих воплей летело на долгие метры вдоль всего длинного коридора за их спинами, отражаясь от высоких сводов старинного каменного замка. Сердце бешено заколотилось в груди, готовое взорваться от неистовой скорости сокращений, а голова ощутила всю полноту тисков невидимой силы. Однако больше ничего не произошло.
Через минуту моих бесполезных криков, обещавших лишить меня голоса суток на трое, это существо так же неожиданно, как и в начале, сложило свое "грозное" оружие. Удивленно вперилось в меня своими жуткими глазищами. Тот "парень", что имел темно-синий плащ, заквакал что-то на своем родном наречии. Слова были похожи на звуки, издаваемые животом в сочетании с клацаньем языком. Потом и он повторил тот же "завораживающий" прикид со складкой за затылком. Снова я заорала, будто меня собрались резать без анестезии. И опять эта странная боль в висках, сжимающая мозги, как под прессом. Ничего. Хотя нет... Я активно начала хрипеть. Моя сногсшибательная опера перешла в жалкое блеяние барашка перед загнутым ножом мясника.
Через минуту созерцания мною раздутого полукруга над головой тарака-синего-плаща, я устало затихла, продолжая испуганно таращиться на пришедших "гостей" с высоты моего паучьего положения. Второй экспериментатор, спокойно сложил свое орудие запугивания и озадаченно оглянулся на своего партнера в белом плаще. Они принялись о чем-то активно переговариваться и довольно горячо. Видимо, то, чего они хотели добиться, не вышло, и теперь решали, что делать дальше. Интересно и то, что когда они перестали топорщить свои чудо-складки, головная боль быстро ослабла и перешла в фоновый гул в ушах. Я продолжала стоять на кровати, вдавливая себя в угол, но чувствовала, как силы стремительно покидали меня, оставляя место чувству опустошенности, словно из меня выжали все соки. Ноги дрожали, кровь с шумом пульсировала в висках, сердце то быстро ускоряло бег, то замирало на секунду. С моим телом творилось что-то невероятное. Но я продолжала чувствовать себя такой, какой я была и раньше. Я оставалась сама собой. Ланой Арамс... то есть Ноа. А они явно добивались другого эффекта. Откуда я это понимала? Не знаю. Просто догадалась по их выражениям мордо-лиц. И этот странный карлик-тарак все выглядывал из-за спин этих громил, удивленно рассматривал меня, что-то бубня себе под нос, словно делая какие-то заметки.
Через пару минут эти двое в плащах, наконец, о чем-то договорились и, став рядом, плечом к плечу, раздули вместе свои шейные складки-страшилки. Но теперь они сопровождали свое устрашающее "шоу" шипением. Головная боль резко усилилась троекратно. Орать я уже не могла, поэтому лишь зажмурила глаза крепко-крепко и начала вспоминать всех родных, которых даже не знала. А потом... начала молиться. Почему? Кому? Не знаю... это пришло ко мне из прошлой жизни. И все, словно меня рукой накрыло. После этого медленно начало приходить внутреннее успокоение, забиравшее с собой острую головную боль. А потом тишина...
Когда открыла глаза, то в комнате остался лишь один тарак. Тот, что был в ошейнике. Первые трое вышли и закрыли за собой двери. Я не видела, как. Этот коротышка-тарак сидел на краю кровати и глядел на меня спокойными, даже добрыми глазами. Это потрясло меня еще больше, чем первое представление. Я недоверчиво косилась на него испуганным взглядом, боясь предпринимать какие-либо движения. Он похлопал когтистой ладонью возле себя, словно приглашал сесть рядом и произнес на ломанном ириданском:
- Я не причинить тебе вред. Ты не бояться. Можешь сесть.
Я лишь недоверчиво повела головой. Он терпеливо вздохнул и продолжил:
- Я - Мэнона. Так меня звать. Я не внушать. Я исследовать гены. Ты не надо меня бояться. Я не причинить тебе вред. Я - гадак. Лишенный, - хотя голос его больше походил на кваканье, смешанное с шипением, тон его казался успокаивающим и дружелюбным.
И его глаза. Они, правда, излучали спокойное добродушие. Я медленно сползла по стене на кровать, согнула колени и обхватила их руками. Что-то в этом странном существе вызывало во мне доверие, которое сложно объяснить словами. Подождав минуту, он снова заговорил:
- Мне Гуто сказать, что тебя дорого купить. Ты дорого стоить. Очень ценность. Нам нужна твой ген. Матка старая. Ей будет замена. Она отложить гото. Их надо оплодотворить. Почистить род тараков. В этот раз герак участвовать не быть. Ты меня понимать? - он явно очень напрягался, подбирая слова, чтобы передать как можно точнее мысли.
Я продолжала подозрительно коситься на него и угрюмо молчать.
- Кто ты? - спросил он, оголив ряд белоснежных зубов в якобы доброжелательной улыбке, похожей больше на милую усмешку акулы перед тюленем, чем на гостеприимного хозяина.
Видимо он знал о культуре общения людей и хотел подражать им, желая вызвать во мне доверие к себе. Но зачем это ему?
- Кто ты? - повторил он вопрос. - Петрокар удивлен. Он хочет знать, кто ты. Почти никто не может устоять внушению Петрокара и Гуто. Они сильный внушать. Ты устоять. Почему?
Я продолжала молчать, но чувствовала, как внутри медленно возвращалось прежнее спокойное состояние. И теперь я уже могла трезво оценивать ситуацию.
- Пожалуйста, не молчать. Говори мне. Я должен знать, кто ты. Это поможет мне.
- Я пленница? - наконец, выдавила я из себя и обвела взглядом комнату.
- Да. Мы тебя купить у ваших правитель. Они отдать тебя за большая цена. Они говорить, что ты - носить хороший ген. Откуда ты?
- Из Ира.
- Ира? - он шокировано распахнул глаза. - Это город - центр ваш континент! Туда мы никогда не заходить последний десять лет! Там много ниясыть!
- Меня похитили и продали вам, - хрипло ответила я, поглядев в его умные темно-зеленые глаза.
Щель его зрачка потрясенно расширилась, и он удивленно дернул головой.
- Тебя не любить кто-то?
- Да, уж... - выдохнула я и уперлась лбом в колени, спрятав лицо от тарака.
- Ты очень сильная, - услышала я его восхищенный голос. - Я таких не встречать никогда. У тебя был ниясыть?
Я не ответила, болезненно всхлипнув над своим горем.
- У нас быть много тех, у кого быть ниясыть. Но мы их тоже ломать. Они ставать пустыми. Особенно это делать легко Гуто. Петрокар подозревать, что ты есть наездница. Что твой ниясыть жить. Так как ты не сломаться. Но Гуто сильно сомневаться. Так никто не делать в ваш мир. Это удивлять! Ты сильная! Это очень хорошо! Твои гены хорошо! Новая матка быть тоже сильная! Это большая честь - быть матерью матка!