Его начали спрашивать о цвете ниясытей, о способах ухода за их потрескавшейся коже, состава выделяемого ими фермента, о трудностях с их испражнениями и тому подобное. Я слушала ответы внимательно, но всячески избегала его взгляда. Хоть и старалась быть внимательной, я мало что услышала. Поняла, что у нир неразвит яйцеклад, находится в зачаточном состоянии, что кожу им надо натирать специальной мазью, взятой в медчасти и т.п. Но вот, моя пытка закончилась – прозвенел звонок. Все мухой покинули аудиторию, одна я двигалась заторможено, будто вокруг не воздух, а вода. Встала, последней поплыла к выходу, как тут меня поймал за руку Лахрет и прошептал молящим тоном:
– Останься…
Я вздрогнула и только сейчас сумела поднять на него тревожный взгляд. Он глядел на меня затуманенными глазами, полными волнения и… трепетного желания! Вот он, запущенный мной химический природный механизм, требующий завершения действия! Я встревожено оглянулась, встретившись глазами со стоявшей у двери последней из всех Лией. Она понимающе глядела на нас. Увидев моё выражение лица, она кивнула мне все с теми же мыслями о том, что все будет хорошо, и вышла прочь, плотно затворив за собой двери. Стремительным движением Лахрет привлек меня к себе, обхватив сильными руками со спины, и спрятав лицо в моих волосах. Я повернула голову к нему, и ухом уперлась в его грудь. Его сердце громко и часто билось, отзываясь эхом в моем мозгу. Руки его дрожали и лихорадочно заскользили по моему мягкому животу.
– Лахрет! – выдохнула я смущенно.
– Ммм…- его ответ звучал больше похожим на стон, чем на обычный отзыв.
– Прости меня! – я стремительно развернулась к нему все телом и задрала голову, чтобы видеть его склоненное лицо.
– За что?
– За то, что поцеловала… - говорю, а сама чувствую, как бежит шумным потоком кровь по венам, пульсируя у меня в висках и затылке.
– Ты уже знаешь? – его глаза прикрыла нега, и он потянулся к моему лицу, прижавшись губами к щеке.
– Да… - я слегка отодвинулась и заглянула в его затуманенные глаза, силясь увидеть там сейчас отголосок разума. – Прости, пожалуйста!
– Я не сержусь, - он вяло улыбнулся и уткнулся в мой лоб носом, опалив его горячим дыханием. – Мне так хорошо сейчас! Кажется, весь мир замер вокруг и существуешь только ты одна! Это невероятные чувства! Захватывающие, сильные, безбрежные. Я не хочу их менять на свободу…- прошептал он мне на ухо, от чего ливнем вся спина осыпалась мелкими букашками-мурашками и возникло жгучее желание ответа. Чем дальше, тем чаще он дышал, все сильнее прижимая меня к себе.
– И что ты хочешь делать? – спросила я его.
– Быть с тобой…
– Как именно? – я прогнулась, вырываясь из его объятия.
– А чего ты хочешь?
– Ууу! – зарычала я, выровняв руки, но талия осталась на месте. – Я про этот час говорю!
– Сейчас я тебя поцелую, и ты пойдешь дальше учиться. А ты, что подумала?
– Целуй! И я пошла!
Он счастливо засмеялся и обжег поцелуем мою щеку. А я-то думала, что… Он с нежностью поправил непослушный локон, выбившийся из основной кучи моих непокорных кудряшек, и любовно заглянул в глаза:
– Я люблю тебя… - как он легко и просто это сказал!
Я взволнованно взвела брови, ощущая стремительно растущее желание… не его, моё. Он любит меня! Эти слова сейчас прозвучали как-то особенно нежно и трогательно.
– Рет…
– Ммм… - он снова коснулся губами другой моей щеки, а я сомкнула веки, выдохнув с придыханием:
– До шестого дня недели еще ждать четыре дня… Как ты?
– Я справлюсь, не переживай, только позволь мне быть рядом… Тогда я смогу… Я так думаю, - он спускался поцелуями от моего виска по щеке до подбородка, от чего мое тело свело истомой и что-то сжалось в животе, отключив разум, а мои руки скользнули по его спине, ответно прижимаясь к теплой твердой груди.
Если он так продолжит!... От этой мысли у меня вырвался стон. Он резко оторвался от меня и отшагнул, испуганно уставившись на меня. Я шатнулась, как пьяная, медленно открыв глаза. Чего это он вдруг? Заторможено заморгала, вздохнув и приходя в себя. Что это вообще было?
– Что? – спросила я, глядя на его растерянное лицо.
– Иди. Тебе надо идти дальше на занятия… - он ухватился за спинку стула и потупил взгляд, сильно стиснув предмет мебели. Где-то глубоко сознание подсказывало, что если нам сейчас не остановиться…
Я кивнула и шагнула в сторону выхода, наткнувшись на Забаву. Та притаилась за нами, как мышь под веником, и тихо сидела, наблюдая за нашими манипуляциями руками и телами. Когда мы разошлись, она недовольно мурлыкнула.
– Что? – воззрилась я на нее.
–Почему вы остановились?
– А почему это тебя волнует?
– Мне понравились твои чувства!
– Ууу, - прогудела я и, обойдя ее, пошла прочь, стараясь не оглядываться, так как боялась, что вернусь и наброшусь на мужчину с требованиями продолжения банкета!
Шла, а сама поражалась самой себе. Как я могу себя так вести? Лахрет вызывал у меня так легко такие сильные чувства. Почему? Ведь я еще совсем недавно не допускала и мысли быть с ним. Парадокс какой-то! Нонсенс! В голове тараканы устроили восстание и творили погром всех моих взглядов и целей. Единственное, что сейчас мне хотелось, быть с Лахретом и все. Больше меня ничего не тревожило.
На социологии господин Хон Цирот начал занятие:
– Сегодня мы поговорим о социальных институтах. Ими называются общество людей, влияющее на их поведение, цели и реакции. Такими институтами являются семья, атконнор, правовая и законодательная палата и тому подобное. По-сути, это особые формы социальной организации, регулирующие поведение людей в отдельности и в общем. Они отражают потребности людей. Например, в ответ на потребность в воспроизводстве рода – был создан институт брака. Или потребность в безопасности и порядке – государство, потребность в добывании средств к существованию - производство и так далее. Не всегда он требует «законов», «правил» или наличия четко выраженной структуры или кодифицированных правил поведения членов института. Часто социальные институты могут быть организациями или ее системой. Но бывает, что и не являются ни тем, ни другим.
В общем, понесло как всегда нашего дорогого господина Цирота. Я потухла, точнее, потухла еще при входе в аудиторию, но еще вначале я настроила себя на восприятие темы, дабы отвлечься от всяких там мыслишек о мужчине… одном, особенном мужчине. Не вышло. Только к концу урока я вышла из транса и услышала задание на дом – институт брака. Написать самостоятельную работу и скинуть ему по сети. Брр! Ненавижу самостоятельные!
В обед я повела Забаву укладывать спать. Упала на кровать и принялась ждать Фию с обедом. Королева вывернулась рядом и возвысила надо мной голову на уже крепкой и длинной шее.
– Лана, а что от тебя хочет Лахрет? – наивно спросила она меня.
– В смысле? – я даже немного приподнялась на локтях от удивления.
– Он постоянно тебя обнимает, смотрит, трется лицом о твое, часто дышит, когда ты рядом, сердце у него бьется часто и внизу что-то шевелится…
Я заходилась в приступе нервного кашля, как туберкулезница. Было и смешно и стыдно до безобразия. Забава зря время не теряла и изучала потенциального мужа, того, кто будет разделять меня с ней, очень даже тщательно. Она мыслила еще как дитя, воспринимая мир большими распахнутыми глазами и сердцем. Ей все интересно, а ее способности позволяли видеть весьма и весьма много, даже того, что и не стоило бы видеть!
– Понимаешь ли, дорогая, у людей род поделен, как и у ниясытей, на два пола, - принялась я объяснять ей. - Мы различаемся между собой. Различие это определяют особые органы, отвечающие за продолжение рода. У вас, ниясытей, есть ниры, бесплодные ниясыти, нуры, самцы, отцы рода и одна на тысячу, королева, мать рода. Как ты. Королевы кладут яйца и из них появляются маленькие малыши. У людей женщины не кладут яйца, а вынашивают в животе и рождают живых малышей, - я старалась подбирать слова, чтобы просто и доступно объяснить щекотливую тему. Не могу же я ей сказать, что детей аисты приносят или в капусте находят? Не поймет. Я продолжила: - У женщины яйцеклад находится внутри, в животе… Вот, а чтобы там зародилась жизнь, надо, чтобы в ее матку попали мужские особые клетки. Кх, - я глянула в мигнувшее око Забавы. – Они туда попадают, когда мужчина и женщина соединяются особым образом с помощью… эээ… - тут я замялась, смущенно уставившись перед собой.