…
Форман ненавидел просыпаться от телефонных звонков: это всегда означало нечто неприятное. Либо будильник опять не был услышан, либо… тут уж фантазия была бессильна: в больнице могло произойти все, что угодно.
Трубку подняла Тринадцать. С непроницаемым выражением лица, глядя куда-то в свои собственные прерванные сны, она слушала минуту, затем протянула трубку Форману.
— Эрик, — шепотом пояснила она, — я ничего не поняла, но там что-то произошло. Говорит, какой-то военный…
— Здравствуйте, — проговорил Эрик в трубку, шестым чувством ощущая грядущие неприятности, — что происходит?
— Доктор Форман? На связи полковник Бирн. Вам необходимо срочно явиться в расположение части…
— Что случилось? — переспросил Форман; сон его как рукой сняло. В трубке послышался вздох.
— Ваш пациент, Кен Колби, вы лечили его вместе с другими врачами диагностического отделения Принстон Плейсборо от аллергической реакции. Вчера вечером он скончался, предположительно — от неизвестной вирусной инфекции. Его семья помещена в карантин. Мы проверяем всех, кто имел какой-либо контакт с зараженным. Ваши коллеги также предупреждены…
Когда Форман положил трубку, Тринадцать села в постели.
— Чья-то глупая шутка, похоже, — Форман потер глаза, — бред какой-то, или мне это снится. Что-то про эпидемию, и про то, что нас всех должны немедленно предупредить…
Резкий звук вибрации сотового Тринадцать разорвал ночную тишину.
========== Вернись ==========
Никогда прежде в Принстон Плейсборо среди ночи не было так многолюдно. Уилсон был напуган, хоть и пытался скрыть это, в первую очередь от своих больных. Отделение было поставлено на ноги, а пациенты изолированы в своих палатах. Прямо под окнами больницы на глазах изумленных врачей разворачивался оперативный штаб, и не менее пятисот военных оцепили здание госпиталя и часть прилегающей территории. Солдаты все прибывали. Джеймс поежился. В последний раз он видел столь масштабные действия, когда вводили карантин из-за подозрения на сибирскую язву. Но сейчас никто так и не сказал встревоженным врачам, что за заразу подозревают в их больнице. Однако уже то, что зона карантина распространилась дальше зданий Принстон Плейсборо, Уилсону весьма и весьма не нравилось.
Он не любил людей в форме, и особенно не любил их рядом с собой. И еще Джеймс Уилсон ненавидел ситуации, когда контроль над происходящим полностью переходил к людям жестким, нечувствительным и самоуверенным. А сейчас госпиталь был заполнен десятками таких людей — они что-то тащили, прокладывали кабели, настраивали видеокамеры и хозяйничали бесцеремонно в святая святых — даже в кабинете Кадди, даже за стойкой в приемной.
Уилсон искренне надеялся, что кто-нибудь сможет доходчиво объяснить, что угрожает безопасности города настолько, чтобы объявлять карантин. И еще ему было крайне неудобно — ведь всех врачей привезли в госпиталь, не дав больше пяти минут на сборы, и потому доктор Джеймс Уилсон был облачен лишь в какую-то свою старую заношенную футболку и рваные спортивные штаны.
Сердце его предательски дрогнуло, когда он увидел Кадди с Рейчел на руках, под конвоем шагающую в свой кабинет.
— Что происходит? — спросил он, понимая, что она вряд ли знает ответ. Лиза потерла заспанные глаза, и прижала малышку к себе.
— Представления не имею. Меня вытащили из дома, я даже вещи не собрала, кроме самых нужных. Извините, — обратилась она к сопровождающим, — кто-нибудь может мне объяснить, в чем дело? Я главный врач этой больницы, и мне хотелось…
— Извините, мэм, — вытянулся в струнку молодой лейтенант, — не положено. Начальник штаба еще не приехал, он даст информацию о ситуации.
Кадди выразительно подняла бровь. Уилсон поднял с пола ее сумку. «Идем, — потянул он ее за собой, — похоже, нам остается только ждать».
Инфекционное отделение больницы было закрыто и изолировано. На входе и выходе уже устанавливали портативный шлюз биологической защиты. Люди, выполняющие изоляционные работы, были в противочумных костюмах.
— Доктор Кадди? — раздался у входа в кабинет низкий мужской голос, и появился высокий темнокожий мужчина лет пятидесяти в сопровождении нескольких солдат, — я полковник Бирн, начальник штаба. Прошу извинить за столь внезапное вмешательство, у нас не было выбора.
— Могу я узнать, что случилось? — спросила Лиза, стараясь не выдать своего страха дрожащим голосом. Полковник Бирн коротко кивнул.
— Конечно. Вчера вечером скоропостижно скончался ваш пациент, мистер Колби, предположительно от какой-то формы гемморрагической лихорадки. Его семья была помещена ночью в карантин, сейчас они находятся в инфекционном боксе. У всех — стремительно развивающиеся симптомы, — в голосе военного звучало сочувствие.
— Из-за четырех заболевших такой шум? — удивился Уилсон. Полковник Бирн кисло улыбнулся.
— К сожалению, заболевших гораздо больше, точное их число неизвестно. Мы даже точно не знаем, чем именно они больны, и как передается инфекция. Меня направило правительство США для контроля над ситуацией. Я надеюсь на наше плодотворное сотрудничество, способное предотвратить развитие эпидемии.
По спине Уилсона пробежал мороз.
— Эй! — раздался от порога надменный голос, — дорогая, это твои гости? Почему меня не предупредили о вечеринке?
Странным образом Кадди стало чуть легче от знания, что Хаус тоже здесь.
— Доктор Хаус, — приветствовал полковник диагноста, — мы вас уже заждались.
— Я вас не знаю, но ваши лапочки меня разбудили, — угрюмо ответствовал Хаус, проходя мимо полковника Бирна, — Тринадцать! А где Тауб и мои пончики? Что, не время? Круглосуточный супермаркет вроде поблизости был.
На Тринадцать было страшно смотреть: ее буквально трясло.
— Извините, сэр, — вмешался один из солдат, — никому нельзя покидать пределы госпиталя, пока мы не выясним пути заражения.
— О, это уже интереснее, — бодро прервал его Грегори Хаус, и извлек из кармана брюк пузырек викодина. Поразмыслив, он протянул таблетку полковнику Бирну, — ночь предстоит непростая. Угощайтесь!
Кадди не могла видеть, что происходит в городе, но подозревала, что паники не избежать: военные уже выставляли кордоны по всем дорогам вокруг зданий Принстон Плейсборо, любые попытки выйти за пределы колючей проволоки пресекались. Для горожан и жителей окрестных районов это означало полную изоляцию сразу нескольких кварталов. В основном здесь жили сотрудники больницы, их семьи, но многие жители, не имеющие ровным счетом никакого отношения к медицине, тоже были разбужены карантинной службой среди ночи. В считанные минуты госпиталь был окружен вооруженными людьми в одежде цвета хаки.
— Оперативно, — пробормотал Хаус, глядя в окно сквозь жалюзи, — хотя при желании можно форсировать и эти заборчики…
— Они подозревают утечку какого-то особо опасного штамма, — поделился соображениями Форман, — к счастью, он не передается воздушно-капельным путем, иначе нас бы всех поместили в карантинные боксы.
— А никто из персонала еще и не заболел, — сказал Тауб, — что теперь делать?
Хаус поднялся и подошел к своей доске.
— Работать, птенчики, работать, — он взял в руки маркер, — мы не можем присутствовать на вскрытии, но у нас все еще есть пациенты. Все они — соседи мистера Колби, за исключением пятерых, живут на одной улице, много лет дружат. Варианты?
Тишина была ответом.
— Что, инфекция съела коллективный разум? — возмутился Хаус, — давайте, просыпайтесь! Мы до сих пор не знаем, как долго был заражен мистер Феминист, а значит, мы представления не имеем о характере заболевания и его инкубационном периоде!
— Не геморрагия уж точно, — Тауб выбросил заключение военного эксперта в мусорку, — не знаю, кто придумал этот бредовый диагноз. Мы все уже истекли бы кровью.