— Итак, почему же вы до сих пор не придворный бард Вилхелмины?
— Кого? — Делбридж начинал чувствовать действие алкоголя. — Ах, ее. Я понемногу утомился рассказывать одни и те же старые истории. Бардам просто необходимо отправиться в путь, для того чтобы испытать на себе жизнь простого народа и освежить свой репертуар. — Он с презрением оглядел грязную палатку и ее вульгарных посетителей. — Однако, простая жизнь оказалась более простой, чем я предполагал.
Делбридж отряхнул отворот своего бархатного пальто, затем выправил все свои кольца на пальцах.
— Спорю, я был бы лучшим в любом месте, где не пускают всю эту шушеру. — Он уткнулся носом в свой большой изношенный шарф и добавил. — Мне не будет жаль наблюдать конец этого города, скажу я вам.
— Ну и дела, а у меня здесь была большая удача, — сказал Гезил, делая большой глоток эля. — На самом деле за один сегодняшний день на ярмарке мне получилось заработать больше, чем за пять дней во время всех прошлых ярмарок. — Ремесленнику было трудно удерживаться на стуле. Или это стол двигался? Он не был уверен.
— Превосходно, — равнодушно пробормотал Делбридж.
— И все это из-за приносящего удачу гномьего браслета. — Гезил посмотрел вниз на ножки стула и схватился за край стола, чтобы удержаться от падения. — Вы заметили, что мебель здесь постоянно двигается?
— Приносящий удачу браслет?
— Что? А, браслет, — Гезил обвиняюще погрозил пальцем барду. — Я видел, что мебель двигается!
Ремесленник закатил манжет и выставил браслет на обозрение.
— Четыре раза за сегодняшний день эта самая вещь становилась горячей как раз перед тем, как у меня начинались странные видения. А потом приходили клиенты!
Делбридж внимательно всмотрелся в камни на браслете.
— Вы имеете в виду, что можете предсказывать будущее? — спросил он, не скрывая скептицизма.
— Я думаю, что это можно так назвать. — Гезил вглядывался в барда мутными глазами. — Из этого получилась бы хорошая история, не так ли? Как вы думаете, это — знамение? — Он быстро бросил Око. Ему показалось, что выпала Вода — знак неудачи. Он моргнул, чтобы прояснить глаза, но так и не смог разобрать символ в слабо освещенной палатке.
Наблюдая за ним, Делбридж рассмеялся и поднялся на свои короткие ноги.
— Я думаю, что это знак того, что вы выпили слишком много и ваш ум играет с вами злые шутки. Возможно я должен помочь вам добраться до дому.
Ремесленник качал головой до тех пор, пока она не свесилась ему на грудь, отклоняя предложение.
— Не надо. Я буду спать в своем фургоне на ярмарке и могу сам дбр… добраться до него.
— В таком случае я желаю вам спокойной ночи. — Бард погладил свой круглый живот и добродушно похлопал Гезила по плечу. — Приношу благодарность за напиток и беседу. Надеюсь, ваша удача не оставит вас, а моя вернется ко мне.
С этими словами он поднял воротник пальто, ожидая что на улице гуляет холодный весенний ветер и покинул шумную палатку.
Гезил допил остаток своего эля и тоже решил пойти спать. Он покопался в кошельке и оплатил счет, оставив по привычке медную монету для грубого официанта. Выйдя из палатки, он был смущен тем, что не помнил в какой стороне находится фургон. Увидев наконец знакомую табличку над своей палаткой, ремесленник сгорбил плечи и поплелся домой.
Он снимал ботинки внутри фургона, когда почувствовал, что знакомое тепло нагрело его кожу под браслетом. Слишком пьяный, чтобы сосредоточиться и слишком усталый, чтобы вообще обратить на это внимание, он плотно сомкнул веки. Но они тут же широко раскрылись, когда он почувствовал, как медный браслет был сдернут с его безвольного и окровавленного запястья. Потрясенный, он приподнялся и тут же почувствовал, как что-то твердое обрушилось на его череп и он не знал, видение ли это или реальность. А затем он вообще уже ничего не видел.
— Интересная штука жизнь, — сказал сэр Делбридж Фидингтон, глядя на свалившееся тело Гезила. — Возможно, я не очень хороший рассказчик, но вор из меня просто отличный.
ГЛАВА 6. ЛЕДИ В ОЖИДАНИИ
— Честно, Флинт, это не моя вина. — Сказал Тассельхоф, подпрыгивая, чтобы не отстать от стремительного темпа сердитого гнома холмов. Даже Танис был вынужден ускорить свои шаги, чтобы не отстать от Флинта, когда они шли в темноте очень раннего утра.
— Всё это — твоя вина, кендер! — прорычал гном. — Если бы ты с самого начала не украл этот браслет, я бы не бегал непонятно зачем целыми сутками!
— Но я же сказал тебе, что не знаю, как браслет оказался у меня в кармане во второй раз. И я пытался вернуть его… Зачем бы еще мне отдавать его ремесленнику? Ты должен верить мне, Флинт.
— Я ничего не должен, кроме того, чтобы вернуть свой браслет, — сказал гном, поворачивая свой нос картошкой к кендеру. — И прекрати называть меня Флинтом. Можно подумать, что мы друзья.
— И как тогда мне называть тебя? — невозмутимо спросил кендер.
— Я хотел бы, чтобы ты вообще не называл меня! Я хотел бы, чтобы ты вообще не обращался ко мне!
— Ты ужасно вспыльчив. Вероятно ты устал от всей этой ходьбы с такими короткими-то ногами. — Сказал Тассельхоф. — Как у гусей. Если говорить о диких гусях, то мой дядюшка Пружина обычно преследовал их — ради их перьев, разумеется. Да, точно, ради перьев. Гусиные перья были очень популярны среди кендерморских богачей. Мужчины и женщины носили их в волосах и набивали ими подушки. Дядюшка Пружина сколотил кругленькую сумму на перьях. И потратил ее на путешествие на луну. Я сам почти что улетел на луну, с моим волшебным телепортирующим кольцом…
— Прекрати эту адскую болтовню! — крикнул Флинт, зажимая уши толстыми ладонями.
Танис изо всех сил пытался сохранять серьезное выражение лица.
— Ты сам настоял, чтобы мы взяли его с собой после того как нашли в Ветреной Долине.
— Как заложника, а не мучителя! Я хотел чтобы он был с нами на тот случай, если он соврал о том, что отдал этот дьявольский браслет ремесленнику, — глаза Флинта зловеще сузились. — Скажи-ка, а заложников не полагается связывать и затыкать им рот?
— Да, но тогда тебе придется нести его, — рассмеялся Танис, а затем указал вперед. — Кроме того, вон мост через утехинский ручей. Мы скоро будем в городе, отыщем ремесленника и вернем твой браслет.
— Я только надеюсь, что Селана еще не приходила за ним, — пробормотал Флинт.
— Если же она уже приходила, то я скажу ей, что в этом недоразумении нет ничьей вины. Это было просто… — Флинт повернулся к кендеру и приподнял его за воротник пушистой жилетки. — Если ты скажешь ей хоть слово об этом, — пригрозил он. — Я вырву твой язык, поджарю его и заставлю тебя съесть! — Он выпустил жилет Тассельхофа и продолжил свой путь.
— Хорошо, — обиделся Тассельхоф, окидывая Флинта надменным взглядом. Он оправил свою одежду, торопясь вслед за гномом. — Это было не слишком вежливо. Я просто предложил помочь.
Танис положил руку кендеру на плечо.
— Я думаю, Флинт считает, что ты ему помог уже достаточно для одной жизни, Тассельхоф.
Флинт только фыркнул.
Они достигли южной окраины Утехи в тот момент когда розовая полоса рассвета показалась на востоке. Танис предложил вначале пойти домой, чтобы смыть с себя дорожную грязь. К тому же у него появилась слабая щетина, которую не увидишь ни у одного эльфа, наследство от человеческого отца Таниса. Флинт не желал ничего слушать.
— Ты можешь купаться и бриться хоть целый день, но после того, как я верну свой браслет. — Гном рассудил, что если ремесленник использовал палатку кузнеца, как предсказывал кендер, он должно быть провел ночь в своем фургоне, как и большинство иногородних купцов. Он прошел мимо кендера и Полуэльфа и направился к ярмарке на западную часть города. Несколько работников ярмарки уже проснулись и ходили вокруг, нося воду и разводя огонь для завтрака.