Они летели выше в горы, туда, где снег был глубоким, а деревья встречались все реже. Ледяной ветер свистел в ушах Таса, заставляя его думать от дыхании морозного великана. Этот звук смешивался со звуками раздувающегося огня, подобными разрывающейся ткани на сильном ветру.
Подмышки Тассельхофа начинали болеть и раздражаться от трения его тела в руках фаэтона. Он немного покрутился, чтобы облегчить давление, но крылатое существо только ухватило его еще более мучительным образом и взглядом заставило кендера замереть и не двигаться.
После полета, который представился вечностью нетерпеливому кендеру, они приблизились к склону горы. Тассельхоф ожидал, что они начнут замедляться, снижаться и наконец приземлятся где-нибудь на свободном месте, но фаэтон не подавал даже признаков того, что он собирается спускаться. Он мчался к скалистому склону горы на такой скорости, которая даже бесстрашному кендеру показалась чрезмерной. Где они теперь могли бы приземлиться? Тут были только острые скалы, насколько Тас мог видеть. Не хочет ли фаэтон разбить его о камни? Тас тут же отринул эту возможность, так как это существо могло бы бросить его уже давно или просто оставить на льдине.
Наконец Тас не мог больше сдерживаться.
— Смотри, ты, сын козодоя! Ты сейчас врежешься прямо в скалу!
В самую последнюю минуту фаэтон взвился вверх и обогнул скалистую вершину. На другой стороне горы Тассельхоф увидел такое, чего никогда не видел прежде.
Прямо перед ними, вонзаясь в пучки белых и серых облаков, стояли сотни шпилей оранжево-коричневых скал. Тас посмотрел вниз и увидел далеко внизу пышную зеленую долину, аккуратно возделанную рядами, вьющуюся у подножий каменных башен.
Растительность охватывала каждую сторону башен, поднимаясь на примерно тридцатиметровую высоту к их верхушке. Там же естественные минареты резко расширялись, образуя лукообразную форму с отверстиями — Тас предположил, что это окна и двери — вырезанными в круглой поверхности. Фаэтон Таса пролетел мимо множества шпилей, пока не достиг того, который был больше, чем многие вокруг. Шпиль стоял в замечательном изгибе утеса окружающих гор.
Замедляя взмахи своих крыльев, фаэтон завис в воздухе, осторожно примеряясь к арочному дверному проему со своим неуклюжим грузом. Наконец, поворачивая крылья, фаэтон опустил Таса, пока ноги кендера не коснулись пола в дверном проеме. Фаэтон спустился следом.
— Ничего себе поездочка! Невероятно! Вы живете тут наверху? А там действительно облака или только туман? Как далеко отсюда до земли?
Не дожидаясь ответов, Тас немедленно принялся осматривать помещение.
Он стоял в маленькой прихожей в форме полукруга. Стены были сплошь покрыты резьбой и барельефами, которые, как Тас понял, изображали бескрылых фаэтонов, работающих над различными задачами: посадкой, пахотой, поливом, сбором зерна и другими деревенскими занятиями.
Два дверных проема виднелись в плоской сторону вестибюля; обе двери были открыты. Одна вела в большую комнату с очагом на скругленной внешней стене. Маленький огонь пылал в очаге, перед которым стояли каменные котлы, деревянные стулья и табуреты. Слева располагалось несколько низких буфетов, которые стояли вдоль изогнутой стены. Вторая дверь вела в меньшую комнату, где на полу лежало несколько мягких перьевых тюфяков.
Тассельхоф вошел в комнату с очагом. Стены этой комнаты были тоже покрыты резьбой, но это уже были военные сцены, где фаэтоны с пылающими крыльями сражались против отвратительных существ, которых Тас никогда не видел и о которых никогда не слышал.
— Жди здесь, — сказал фаэтон. Он вышел через наружную дверь в пустоту, пропав с поля зрения Таса. Кендер прыгнул к одному из маленьких окошек и, поражаясь снова, видел, как огонь в форме крыльев взвился со спины быстро падающего фаэтона и он взлетел вверх с быстротой, заставляющей замирать сердце. Тас наблюдал за ним, пока крылатый человек не исчез в облаках среди шпилей.
Жди здесь. А куда я могу пойти, иронически подумал кендер. Снаружи были только воздух и облака. Единственный способ достигнуть земли — это прыгнуть, но это будет безответственно. Подперев локтями подоконник, он пристально посмотрел на зеленую долину — или на то, что он мог видеть через дрейфующий туман. Сотни, возможно, тысячи метров отделяли его от земли.
Позади Тас неожиданно услышал шипение огня в воздухе, сопровождаемое тихими шагами. Обернувшись, он увидел четверых незнакомых фаэтонов, вошедших в комнату. Одна была женщиной в свободных шароварах и тунике, подвязанной вокруг талии красочным пояском. Очевидно, она была матерью маленькой девочки с длинными, вьющимися рыжими волосами, которая держалась за нее. Девочка пугливо смотрела на Таса, выглядывая из-за ноги своей матери. Третий фаэтон, скорее всего отец, был взрослым мужчиной, стоящим перед другими в защитной позиции. Он был одет так же, как и тот, что принес Таса сюда, но выглядел старше. Его кожа была более румяной и сильнее иссушена ветром и годами. Обеими руками он сжимал крепкий посох, на его поясе висел тяжелый нож.
Четвертый фаэтон, если он был им на самом деле, выглядел самым старым из всех. Он не обращал на других или Тассельхофа особого внимания и уселся перед вяло горевшим очагом. Как и у других фаэтонов, которых видел Тас, его волосы были короткими и волнистыми, но они были чисто белыми, а не рыжими. Его испещренное морщинами лицо было цвета меди, глаза были черными как уголь без признака зрачков.
— Кто ты? — прямо спросил отец.
— Я кендер, кто же еще? — Тас нетерпеливо вышел вперед и протянул руку. — Тассельхоф Непоседа, к вашим услугам. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете. Например, я никогда не слышал о фаэтонах прежде, — он поближе всмотрелся в них. — Вы немного похожи на Полуэльфов-коротышек. Или вы предпочитаете думать о Полуэльфах как о высоких фаэтонах?
Внезапно Тас кое-что вспомнил.
— Кстати, о Полуэльфах. Где мои друзья? Разве они не прибыли со мной? — он снова подбежал к окну и всмотрелся в него. — Проклятие, я был настолько захвачен полетом над горами, что совсем о них забыл. Кто-то из ваших людей снял их с реки в самый последний момент — кстати, спасибо за это, — он хихикнул. — Потребовалось двое, чтобы нести Флинта.
— Твои друзья в безопасности, — сказал мужчина средних лет. — У нас тоже имеется несколько вопросов.
При этих словах мать подошла к очагу и сняла с огня маленький горшочек. Она наполнила глиняную кружку парящейся жидкостью и передала ее своему мужу, который предложил ее Тассельхофу.
— Выпей это.
Тас принюхался, поморщил нос и покачал головой.
— Спасибо, я действительно немного хочу пить, но я предпочел бы что-то похолоднее, если можно.
Отец втиснул кружку в руку Таса и придвинул ее к губам кендера.
— Выпей.
Фаэтон с белыми волосами повернул голову и посмотрел на Тассельхофа своими черными глазами.
— Если вы настаиваете, — торопливо ответил Тас. — Тогда сойдет и что-нибудь горячее. Что это? Яд?
Кендер, как обычно, был больше очарован, чем напуган мыслью о теплом яде, текущем по его венам. Его язык стал бы фиолетовым, а глаза выпучились бы? Упал бы он замертво сразу же, или задержался бы, прося об одном последнем…
— Это чай, — врезался голос фаэтона в размышления Таса. — Он поможет тебе правдиво ответить на наши вопросы.
— О, боги, — сказал Тас, почувствовав несмотря ни на что облегчение. — Вам не нужно дурманить меня, чтобы заставить говорить правду. Я буду счастлив сказать вам все, что вы хотели бы знать.
Фаэтон нахмурился.
— Все равно, мы предпочли бы, чтобы ты выпил чай. Он не повредит вам, так же… — Он сжал свой посох. — Так же как и любой из нас, если ты ничего не скроешь.
— Скрою? Это не про меня, — сказал Тас. — Да я… ладно, пью, — сказал он быстро, поскольку наконечник посоха уперся ему в горло. Тассельхоф поднял теплую глиняную кружку и сделал большой глоток парящейся бледно-зеленой жидкости. Брови Таса удивленно поднялись. Чай правды не был так горяч, как говорил об этом обильный пар и вкус его был таким, что кендер предположил, что трава кипятилась много часов — сильный, крепкий, но все же освежающий.