Тассельхоф вернулся к фургону и вскарабкался на козлы.
— А что такого плохого в твоей жене? — спросил он.
— Эти существа напоминают мне о ней: зло, коварное и неблагоразумное. Она превратит мою жизнь в ад, когда узнает об этом дорогостоящем нападении на меня.
— А зачем говорить ей об этом? — спросил Тассельхоф.
— Потому что когда она узнает сколько я выручил из этой поездки, она поймет, что что-то пошло не так, как надо. И всеми мерзкими способами она выдавит из меня правду, подобно мяснику, хватающему курицу за горло! — человек закрыл глаза и задрожал.
— Да, она не кажется приятной, — сказал Тас, ерзая на сиденье. — Но она же не может обвинить тебя в том, что сделали хобгоблины и в том, что дороги раскисли?
Человек вздохнул и провел рукой по своим редким волосам.
— Ты не знаешь мою жену. Она скажет, что я сам подстроил эту засаду, чтобы досадить ей, или придумает еще какую-нибудь чушь.
— Ну, тогда мы должны вытащить фургон из канавы и продолжить путь. А чем ты занимаешься?
— Я — ремесленник, — ответил он. — Я починяю горшки и кастрюли, точу ножи и чищу лампы… я занимаюсь почти всем.
Тассельхоф спрыгнул с козел и отошел от фургона, затем оперся на свой хупак, чтобы изучить ситуацию. Он посмотрел, как старая кляча жевала коричневую траву.
— А почему бы тебе просто не вытащить фургон с помощью лошади?
Ремесленник хмыкнул.
— Эта старая кляча? У Беллы едва хватает сил, чтобы тащить свой собственный вес на ровной дороге, не говоря уже о вытаскивании фургонов из канав. И она всегда ненавидела грязь. Совсем скоро, когда она почувствует ее на своих копытах, она встанет, как замороженная.
— Так почему ты не заменишь лошадь?
— Хепсиба говорит, что и эта достаточно хороша. Кроме того я в некотором роде люблю мою старушку. Лошадь, я имею в виду.
Тассельхоф подошел к фургону и погрузил один конец своего хупака в канаву, пока не нащупал твердую землю.
— Хм, глубина с мое плечо. Не слишком глубоко. Спорю, если ты подтолкнешь фургон сзади, я смогу уговорить Беллу сделать несколько шагов.
Человек прислонился к борту фургона.
— Не знаю, зачем человеку в моем положении тратить так много сил, борясь с судьбой. Если провидению было угодно, чтобы я оказался здесь, я останусь здесь, несмотря на все твои усилия по вытаскиванию фургона.
Тас мельком взглянул на него.
— Чепуха. Зачем судьбе хотеть, чтобы твой фургон попал в грязную канаву?
— Не знаю зачем, но я здесь! Я не могу пытаться изменить свою судьбу. — Как будто вопрос был решен, ремесленник вытащил маленький ножик из кармана и принялся чистить ногти.
Кендер мгновение обдумывал эти слова, но потом потряс головой, как бы желая избавиться от мыслей. Он решил попробовать другой подход.
— Хорошо, допустим твоя судьба — застрять в этой канаве. Но твоя судьба еще и то, чтобы я пришел и вызволил тебя, потому что я отказываюсь уйти и бросить тебя здесь. Что ты на это скажешь?
Ремесленник поскреб подбородок.
— Я думаю, что если ты заставишь лошадь двигаться, это будет убедительным аргументом в пользу твоей теории.
— Конечно заставлю! — воскликнул Тас. — А теперь встань позади фургона и толкай, — кендер продемонстрировал как именно. — Немного присядь и обопрись плечом, мммм… я все еще не знаю твоего имени…
— Гезил Бишоп.
Тас снова протянул свою руку и на этот раз ремесленник сердечно потряс ее.
— Рад знакомству.
Гезил встал позади фургона.
Опустив руку в один из мешочков на своем поясе, Тассельхоф пошарил в нем, ища небольшой кусочек сахара.
— Это заставит Беллу двигаться, — сказал он, поднимая сахар вверх.
Тас подошел поближе к голове старой клячи. Маленький кендер дотянулся до уздечки, зажав ее в одной руке, а вторую, с кусочком сахара, поднес к волосатым ноздрям, из которых вырывались пучки белого пара. Все еще взволнованная после схватки, лошадь смотрела на кендера широко раскрытыми и налитыми кровью глазами. Но ее пушистые губы жадно вздрогнули и она попыталась взять ими сахар, показывая два пожелтевших передних зуба.
— Иди сюда, старушка, — сказал Тас ласково, отводя руку от лошади прежде, чем она смогла добраться до сахара. — Ты должна немного поработать, а потом это замечательное лакомство будет твоим.
— Ты должен кричать, она почти глухая! — крикнул Гезил со своего места позади фургона.
— Когда я скажу «Давай!» — толкай фургон! — в ответ крикнул Тас Гезилу.