С другой стороны, Гезил мог сказать, что он просто ожидал гнома в палатке, чтобы вернуть браслет законному владельцу. И если он немного подзаработает, чтобы покрыть расходы при ожидании, то никто его в этом не упрекнет. Если же ярмарка закроется до того, как гном вернется, то Гезил отдаст браслет хозяину гостиницы и улизнет восвояси. Это не было бы нечестно, рассудил Гезил, просто хороший бизнес.
— Я немного занят, друг. Что еще я могу сделать для вас? — спокойный голос Отика прервал мысли Гезела.
— Извините. — Сказал ремесленник, выпуская из пальцев браслет. Уныло почесав свою кожу, испещренную пятнами засохшей грязи, он проговорил: — На самом деле я хотел бы принять ванну прежде чем отправлюсь на ярмарку. У вас есть ванна?
Розовый и вымытый, Гезил появился в дверях гостиницы час спустя и прошел вниз к земле по пандусу. Его волосы были чисто вымыты, а дорожная одежда выстирана и готова была повиснуть на дереве, чтобы высохнуть. Он надел свою лучшую тунику и брюки — не слишком простые, чтобы клиенты не подумали, что он новичок в торговле и не слишком дорогие, чтобы они же не сочли его слишком дорогостоящим мастером. Он вытащил браслет из бриджей прежде чем выстирать их и переложил его для сохранности в карман своих чистых брюк.
Ремесленник прошел короткое расстояние до конюшен, где он оставил Беллу с фургоном на попечение толстенького рыжеволосого мальчишки лет тринадцати. Заплатив стальную монету за уход и корм для Беллы, он вскарабкался в фургон и подвесил там свою мокрую одежду для просушки. Быстрый взгляд подсказал ему, что в фургоне ничего не пропало — мальчишка хорошо знал свою работу.
Выбравшись из фургона, он вытащил кендерскую карту ярмарочных палаток из коробки под сиденьем. По опыту прошлых лет он знал, что ярмарку проводили на западном краю города, откуда было видно озеро Кристалмир. В настоящее же время ремесленник находился на северо-восточном краю Утехи. До ярмарки не вела ни одна прямая дорога и Гезил направил Беллу на юг, чтобы пересечь городскую площадь по ее северной стороне. Дорога сузилась и превратилась в болото.
Он услышал ярмарку прежде чем увидел ее, растянутую на запад, спускающуюся с холма, покрытого валлинами. Независимо от сезона, ярмарка всегда была шумным событием, утопая в грязи весной и осенью и задыхаясь в пыльных облаках летом. В таких заснеженных регионах, как Абанасиния, ярмарки редко проводились зимой.
Гезил сверился с кендерской картой, определяя местонахождение знака «х», которым тот отметил палатку гнома. Вместо того, чтобы проследовать прямым маршрутом по грязной главной дороге, по которой ходили продавцы и посетители, он решил проехать за палатками, продолжая держать свой загрубелый от многих лет заточки ножей и бритв палец на карте. Фургоны и телеги бесчисленных купцов вспахали там множество траншей, засыпанных подтаявшей соломой, но проехать за палатками все равно было легче.
Ремесленник определил местонахождение палатки гнома без проблем и поставил свой фургон как можно ближе к ней. Простой серый занавес висел с трех сторон палатки, внутри которой находился покрытый травой квадрат земли, на котором стояли три отсыревших стула, груда свежего сена, покрытая грубым покрывалом, пустая фляга из-под эля и небольшой ряд пустых стеллажей. Гезил решил, что вероятно гном использовал их, чтобы держать там дополнительный товар, а все остальное оборудование забрал домой. Спереди был прилавок, три простые доски, установленные на козлах под открытым небом. Гезилу не нравилось, что прилавок установлен слишком низко, но конечно он не будет переделывать палатку без разрешения владельца. Тесный вход у прилавка позволит клиентам заходить внутрь. На пороге лежала охапка сена, чтобы уменьшить количество грязи.
Необжитая, но вполне годная палатка, резюмировал ремесленник. Он распряг Беллу и стал переносить свои инструменты в палатку. Последней он перенес свою табличку «Заточка, Пайка, Ремонт Любых Вещей» и, встав на стул, повесил ее над прилавком.
Он наклонялся, чтобы переставить стул и почувствовал что что-то выпало из его кармана. В сене у его ног лежал медный браслет. Гезил наклонился, чтобы поднять его, решив положить изделие в коробку под сиденьем фургона, но тут же подумал, что фургон находится позади палатки и никем не охраняется. Рассудив, что его запястье будет более безопасным местом для браслета, он поднял прохладный кусок желтого металла и надел его на свою костистую руку.