Перво-наперво ему удалось сосредоточиться на Селане, полетевшей к тому месту, куда направлялся маг. Тас поднялся в воздух и ветер подхватил его.
— Помедленней, Селана, — пожаловался Тас, напрягаясь, чтобы не потерять ее взглядом. — Я могу видеть только то, что впереди меня и я уверен, что не могу видеть слишком далеко.
— Я не думала, что со зрением будут проблемы, — согласилась Селана. — Мы обязательно привыкнем со временем. А пока старайся держаться поближе ко мне. Можешь делать все, что угодно, только не думай о том, чтобы стать кем-то другим.
— Хорошо, но если мы быстро не нагоним его, то мы потеряем его в сторожевой башне.
Массивная центральная каменная структура, которая казалась не больше, чем темной каплей в глазах Таса становилась однако все больше и больше. Внезапно невыразительная серая масса превратилась в камни.
— Мы слишком забрали налево, — закричала Селана. — Двери галереи там, справа от нас.
Обе мухи повернули резко вправо, держась параллельно стене.
Таса осенило, что его глазами, устремленными прямо вперед (что казалось единственным положением, в котором они могли быть) он мог видеть каменную стену слева, Селану впереди и расплывчатые очертания тюрьмы и внутреннего двора справа. Он мог сконцентрироваться на любой части этого поля зрения, не поворачивая голову или глаза.
«Как только приспособишься, все становится не настолько плохо», — сказал он себе.
Затем он задумался, что делать с ногами. Будучи птицей, ему казалось естественным подвернуть их под телом. В настоящее время все шесть ног свисали под ним, бесполезно колыхаясь. Тас с трудом подтянул их к животу. Нет, подумал он. Это положение тоже не слишком удачно. Он решил в будущем уделять больше внимания летающим насекомым.
— Пожалуйста, прекрати это, — попросила Селана. — Ты чертовски отвлекаешь меня. Помни, что все, о чем ты думаешь, отзывается эхом в моем мозгу.
— Хорошо, прости за то, что я думаю, — пробормотал Тас, слишком поздно поняв, что этот комментарий также передался Селане.
— Ты заметила, что мы двигаемся очень быстро? — теперь, когда он привык к своему зрению, Тас поразился как быстро они летели. Прежде чем Селана смогла ответить, Тас понял, что они уже на галерее, рядом с дверью, куда направлялся маг.
— Закрыто, — подумала Селана. — Мы можем проникнуть внутрь над дверью или под ней?
— Это не понадобится. Обернись.
Из расплывчатой дали к ним шел человек, лысый и в мантии. Тас задрожал при виде отвратительного правого глаза мага с навсегда запечатанным шрамом веком.
— Мы опередили его! — закричал кендер. — Мы двигались намного быстрее, чем я думал.
— Быстро к стене. Когда он откроет дверь, мы полетим вслед за ним.
Обе мухи сели на каменную стену на высоте талии мага за мгновение до того, как открылась тяжелая дверь. Их окатил поток влажного воздуха и маг ступил внутрь. Мухи полетели следом, Селана врезалась в мантию человека, когда он остановился и повернулся, чтобы закрыть дверь. С глухим стуком солнечный свет пропал, оставив всех троих в слабо освещенном коридоре.
Селана заметалась взад и вперед, пытаясь выбраться из тяжелых сгибов одежды мага. Наконец она вырвалась на свободу, но уцепилась за внешний край мантии, незамеченной путешествуя на человеке, в то время как он шагал по коридору, проходя через дверные проемы, освещенные капающими свечами. Тассельхоф жужжал где-то впереди, пытаясь сосчитать двери, которые они миновали, чтобы знать куда идти в случае, если им придется возвращаться этим же путем. Его подсчеты были потревожены мысленным предложением Селаны.
— Тассельхоф, приземлись на его спину. Тогда ты точно не потеряешься.
Вначале кендеру понравилась эта мысль, но он очень скоро понял, что это легче сказать, чем сделать. Тело мухи было не таким изящным, как у воробья, а спина мага постоянно двигалась. Его одежда поднималась и опускалась с каждым шагом.
Первый заход Таса закончился промахом на много сантиметров. Во время второй попытки он врезался в двигающуюся поверхность одежды и был отброшен назад.
— Это слишком трудно, — сказал Тас. — Я потеряю счет дверям.
Маг вышел из очередных дверей, и пошел по лестнице, которая вела вверх, а потом забирала налево. Когда они поднимались, Тассельхоф почувствовал, как он устал.
Он подумал, что возможно, у мух отсутствует выносливость. Его крылья болели и он сильно хотел есть. Он понял, что голод пришел недавно — мухи переваривают пищу ужасно быстро. Он полагал, что должен поискать что-то съестное, но вспомнив чем, как он видел, питаются мухи, выбросил эту идею из головы. Кендер решил подождать, пока не отыщет нормальную еду, а затем превратится в того, кто может эту еду съесть.