– Ты мне ничего не должна, – нахмурился Лион и, предотвращая мое возмущение, добавил: – Я не знаю, как их изгнать. У взывающих есть для этого сила и право, но как именно это происходит, увы, я никогда не видел.
– Они – призраки, – задумчиво протянула я, прищурившись на разведенный возле подножия костерок. – Воплощенные, но не в этом суть. Призраки подлежат изгнанию. Допустим, конкретно эти сущности намного сильнее тех, с которыми приходится сталкиваться в обычной жизни, но… Но что, если просто усилить заклинания и пентаграмму? В несколько раз…
– Виорика, – оборвал мои размышления Лион, – даже не думай! Ищейки – не те слабенькие души, с которыми ты привыкла иметь дело. Если ты разозлишь их…
– Они не причинят мне вреда, – уверенно заявила я. – Да, они внушают ужас, но… Я имею силу и право, так вы сказали? Может, это является достаточным условием?
– Ты меня пугаешь, – помолчав несколько мгновений, признался наставник.
– Вы всегда меня боялись, потому как не понимали толком, что со мной делать, – усмехнулась я и, судя по мелькнувшему в глазах мага смятению, попала в точку.
А вокруг успокаивающе стрекотали сверчки, откуда-то доносились звуки проникновенного лягушачьего концерта, внизу усердно сопели студенты… Благодать, одним словом.
Больше мы к теме изгнания ищеек не возвращались, но это вовсе не означало, что я перестала над ней размышлять. Амулет – временное решение, и отнюдь не такое верное, как хотелось бы. Я поежилась от очередного ледяного сквозняка и подвинулась поближе к чересчур задумчивому Лиону. Просто так, на всякий случай.
А в следующий миг истошно завизжала девчонка.
«Кажется, не так уж и надежны эти древние печати», – отстраненно подумала я уже на полпути к подножию холма.
Либо же студенты оказались чрезвычайно одаренными…
Как выяснилось, второе предположение было ближе к истине – второкурсники умудрились откопать упыря. Или, может, попросту разбудили его своими действиями в стиле «раньше закончим – быстрее будем дома». Ничего общего с древними останками потревоженная нежить не имела, наоборот, выглядела весьма бодро и свежо.
– Бесы, Виорика, куда?!
Хороший вопрос, мастер! Еще бы знать на него ответ… Я едва не врезалась в упыря, нацелившегося на вошедшую в роль баньши девчонку, и чудом успела присесть, пропуская просвистевшую над головой лопату. Упырю повезло меньше – он лишился руки, но не аппетита. За драпанувшей второкурсницей он побежал очень даже резво, не заметив потери. А я всем весом повисла на руке шкафоподобного парня, вознамерившегося метнуть лопату на манер копья. Вот сомневаюсь, что он попадет в намеченную цель, зато девушка имеет все шансы словить столь оригинальный подарочек. Спиной…
Как ни странно, самым подготовленным оказался второй парень – он хладнокровно отцепил от пояса кол, который, кстати, имелся и у незадачливой жертвы, нагнал нежить и, сбив ее с ног, одним точным движением пригвоздил к земле.
Добравшаяся почти до макушки холма девчонка обернулась на победный клич одногруппника, поскользнулась, замахала руками, но в последний момент успела схватиться за Лиона, который, к счастью, весьма вовремя подоспел на помощь своей практикантке.
Но… точно ли к счастью? Как завороженная смотрела я на скользящий по склону неказистый камушек на длинной порванной цепочке… Перевела взгляд на Лиона, который был так далеко… слишком далеко от меня, а тело и душа уже сжимались от резкого холода, безжалостно вторгшегося в безмятежную летнюю ночь.
Далеко. Не успею – Лион застыл, выгнувшись, как натянутый лук, и по его коже поползли морозные узоры, в свете костра похожие на кровавые разводы…
Но голос быстрее тела. А сила в нем – не меньшая. И если вложить в него всю душу, выплеснуть весь страх, весь гнев, все отчаяние, что накопились в ней, хлестнуть сплетенной из этих эмоций плеткой наглецов, посмевших посягнуть на часть моей жизни…
Я не кричала. Я говорила. Слова запрета, слова подчинения, слова изгнания – слова, которых не знала и знать не могла, но которые лились сами собой. Моя прабабка была сильнейшей взывающей, а ведь кровь не водица, верно? Не важно, где я родилась и выросла. Важно лишь то, что у меня есть сила. Есть право. И я воспользовалась ими так, как подсказала память предков, которая до поры дремлет в каждом, просыпаясь в особо трудных ситуациях. Это как рука помощи, протянутая из глубины веков… Остается лишь покрепче за нее ухватиться.
Холод усилился, словно ищейки решили заморозить осмелившуюся что-то им запретить, а потом полыхнуло таким жаром, что всерьез показалось – огонь пляшет прямо на моей коже. В голове стало пусто и одновременно тяжело, в глазах потемнело, и я упала на землю. Вернее, почти упала – меня успели подхватить и бережно опустить на травку. Кто-то что-то говорил, кто-то даже плакал, но мне было все равно. Хотелось одного – уснуть и не просыпаться. Хотя нет, не так… Больше всего хотелось знать, ушли ли ищейки и не прихватили ли с собой свою добычу…