— На самом деле, Пи-пи, если бы неуклюжесть была привлекательной, ты смогла бы конкурировать с солнцем! — скалится Люк, смотря через плечо.
— Тогда ты должен радоваться, что это не так, иначе миру бы пришлось крутиться вокруг кого-то другого, а не тебя! — отвечаю я не менее раздраженно.
Безотлагательную потребность показать ему язык я могу подавить, только собрав воедино все крупицы своего достоинства, после чего снова исчезнуть на задних рядах. По крайней мере там я могу спокойно дуться и продолжать составлять план, как мне убедить Люка найти себе другую жертву.
К моему огорчению, Мари давно мне не пишет, скорее всего, из-за дефицита внимания, а ей нужно ежедневное словесное подтверждение, что она лучшая, я уже заменена другой девушкой. Хоть я и не скучаю по лести, но вспоминаю её иногда наглые, а порой и не совсем умеренные выходки, поднимавшие нас на вершину популярности.
Но как там говорила прекрасная Патриция Адам? «Испытание так же твёрдо, как ты мягок!» Это моё испытание, и я не готова, да и не настолько слаба, чтобы прогнуться.
Хотя в первый день я была близка к отчаянию из-за того, что не смогла бы догнать учебный материал, а сейчас это уже больше не проблема. Благодаря одиноким вечерам мне удается это исправить и даже соединить вместе части мелодии, которую я хочу однажды превратить в песню. Только мне не хватает подходящего текста, группы, хорошего усилителя и терпеливого учителя, который готов научить меня паре сильных аккордов.
«Только и всего!» — издевается мой разум.
— Мадмуазель Розенберг? — слышу я и выныриваю из своих мыслей. — Могу ли я попросить о том, чтобы вы уделили такое же внимание вашей книге, как и спине мистера Дюма?
«Отлично!»
Помещение заполняет коллективный смех. Молчат только двое.
Я и указанный мистер!
Дальше больше… Мне бросается в глаза, что упомянутый мистер, на которого я действительно уставилась, вздрагивает от слов профессора и вслед за тем обдумывает мой неуловимый взгляд со стороны.
— Эй, сочувствующий! Видимо, кому-то снова тебя не хватает! Нужно ещё раз за неё крепко взяться! — горланит пиявка.
— Заткнись, Ёж! — шикает в ответ Люк и грубо толкает своего соседа в сторону.
— Что? Разве я не прав?
— Серьёзно, чувак, это раздражает! — соглашается с Люком Кристофер, еще один член их сплоченной троицы.
Мне не остаётся ничего другого, как покачать головой с раскрасневшимся лицом и опустить взгляд к книге.
— Молчание, господа! — теперь уже профессор призывает оставшихся к порядку.
Внимания со стороны студентов не наблюдается. Тем не менее я в настоящее время нахожусь не в том настроении, чтобы сочувствовать профессору. В конце концов именно из-за его реплики у печально известного трио возникает новая тема для разговоров. В этом трио Егор Базельт, он же Ёж, которого я называю пиявкой, потому что именно он является злым смутьяном.
Кристофер Рист, также известный как Кри, и Люк Дюма являются очень жестокими парнями, но что-то похожее на уважение к учителю они имеют.
Мне по-настоящему хочется выть, когда мой телефон вибрирует и напоминает, как прекрасно было вчера ночью чатиться со Скаем. У меня даже появляется улыбка на лице, пока я достаю мобильник и кликаю на сообщения.
ЭйприлСкай
«Доброе утро, солнышко! У вас всё такая же тоска?»
«Доброе утро! Всё ужасно!»
«Почему?»
«Ах, я рассказывала тебе про того парня…»
«Тот, который тебя раздражает?»
«Точно!»
«Да, и что?»
«Я снова в него врезалась…»
«Ох, зачем ты так делаешь?»
«Потому что я задумалась о новой песне… И вообще так неуверенно себя чувствовала… Ах, без понятия!»
«Что заставило тебя чувствовать себя неуверенно, сладкая?»
«Ситуация в общем, отсутствие общения с другими и…»
«… и…?»
«Ты!»
«Я???»
«Да, ты!»
«Причем это здесь?»
«Я понятия не имею, кто ты, и вообще парень ты или сучка, которая позволяет себе играть со мной»
«Окей! Подумай об этом: не будь я сучкой, где бы тогда была шутка в этом вопросе?»
«Не знаю…»
«Вот видишь!»
«Я чувствую себя такой одинокой. Мне не хватает реального общения с людьми…»
«Но я тоже человек!»
«Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, Скай!»
«Я делаю это?»
«К телефону невозможно прижаться, когда всё хреново»
«Ещё как можно! В любое время!»
«Ты знаешь, что ты время от времени за…?»
«За…шибенно неотразимый парень? Ага! Я знал»
«Ха-ха, очень смешно. Моё слово заканчивается на ца»
«Ах, зашибец неотразимый парень? Сладкая, ты просто слишком милая!»
«Теперь я серьёзно задумываюсь о том, чтобы начать поиски реального друга из плоти и крови»
«Нет! Подожди ещё… Ладно, я подумал. И понимаю, к чему ты клонишь. Мне ясно, что твои дела не очень, и тебе нужен друг. А я хочу помочь и поэтому дам тебе возможность меня увидеть…»
«Ты встретишься со мной?»
«Хмм… Да!»
«*прыгает*»
«Но есть одно но…»
«Нет…»
«Ничего страшного! Наоборот, даже немного забавно»
«Да, и что?»
«Это я скажу тебе сегодня вечером. Теперь голову выше и улыбнись. Так хорошо… До скорого, дорогая»
Понятия не имею, как ему это удаётся, но сейчас я действительно улыбаюсь!
Но как только поднимаю голову и ловлю настойчивый взгляд Люка, мне снова становится неуютно. В его глазах есть что-то сострадательное. Как будто он советует мне в будущем следить за тем, куда я смотрю, когда проваливаюсь в мысли.
Я с ним совершенно согласна и понимаю, что должна меньше внимания уделять господину Дюма… А лучше вообще никакого внимания!
И разве может быть отвелечение лучше, чем ожидание встречи со Скаем?
Я знаю только одно: у меня окончательно созрела идея о том, как я могу разыскать Ская раньше!
Между занятиями я исчезаю в женском туалете и смешиваюсь со студентами из музыкального оркестра, которые просто собираются на занятие по музыкальной теории.
Едва я прихожу сюда, как в моём поле зрения уже появляется кандидат. Процесс отбора очень прост: он единственный, кто замечает меня и даже улыбается. И именно этот искренний жест побуждает меня расположиться на соседнем с ним стуле.
Теперь, чтобы рассмотреть его, требуется небольшой поворот головы, и должна признаться, что мне нравится то, что я вижу. Красивое лицо долговязого, хорошенького парня украшено постоянной улыбкой и ямочками на щеках. И каждый раз, когда он опускает взгляд на свои записи, несколько рыжеватых локонов падает ему на лоб. Так изящно и мягко, что хочется аккуратно убрать их в сторону.
Как только понимаю, что так долго пялиться уже невежливо, то концентрируюсь на занятии. За несколько минут замечаю, что учебный материал по струнным инструментам, за исключением нескольких мелочей, ничем не уступает нашему. Поэтому я могу делать заметки и, таким образом, совмещать полезное с приятным.
Я нахожусь в ожидании того момента, когда смогу установить зрительный контакт с претендентом, но он протягивает руку, удивляя меня.