— Я клянусь… — шепчет Люк. — Что никогда больше не буду снова оскорблять тебя, только не уезжай сейчас с…
— Что? — спрашиваю я, моргая и пытаясь вытеснить тепло от его рук на моих щеках. Я должна сказать, что сделать это не так-то просто. Уж точно не тогда, когда его взгляд вызывает такой же жар, как и его пальцы.
— Останься, — умоляет он тихо. И я очень хочу ему поверить, но фоном слышу чей-то смех, и это напоминает мне о всех подростковых фильмах…
Как часто я видела, что капитан футбольной команды именно таким образом издевается над девушкой-аутсайдером?
Часто…
Слишком часто, чтобы попасться!
— Я думаю, что тебе это нужно не больше, чем другим! — произношу я, качая головой, вырываюсь и сажусь в машину, где меня уже ждет Серджу.
На моем лице, а также лицах Серджу, всех зевак и, наконец, самого Люка появляется одинаковое выражение, которое можно описать одним словом: растерянность.
Невероятно, что Люк прикасается ко мне перед всеми этими людьми.
В высшей степени удивительно то, что он просит меня остаться.
И в конце концов я ошеломлена тем, что на самом деле сбегаю.
Картина, как Люк стоит и смотрит в землю, выжжена у меня на сетчатке. В то же время его нежные прикосновения и проникновенный взгляд увековечены в моём сердце.
Чисто интуитивно я знаю, что это не трюк, с помощью которого он водит меня за нос. Также мне известно, что моя реакция немного выходит за рамки. Соответственно, нет никаких сомнений в том, что рано или поздно я пожалею о том, что ушла.
— Что это было? — голос Серджу прерывает тишину и мои запутанные мысли.
— Очевидно, Давид, вопреки моей просьбе не делать этого, поговорил с ним… — говорю я и пожимаю плечами.
— Я должен это понять?
— Не совсем… — замечаю я. — Даже я этого не могу…
Маленькая империя Серджу состоит из студенческой комнаты, в которой, помимо кровати и письменного стола, находятся книги и постеры старых фильмов. И меня совершено не удивляет то, что подавляющая часть его творческой коллекции представляет собой классику. Я принимаю его таким, какой он есть.
Мы, креативные личности, все немного не от мира сего.
— Что на самом деле произошло между тобой и Люком? — спрашивает Серджу и протягивает мне бутылку холодного чая, после чего садится рядом со мной.
— Ничего...
— Да ладно! Я близорукий, но не слепой.
— Ты близорукий? — я пытаюсь его отвлечь, но безуспешно, скорее всего из-за отсутствия должных манёвров отвлечения.
«Ну что же.. Тогда попробую провернуть номер с напускной небрежностью…»
— Что должно между нами происходить? Я его совсем не знаю.
— Ты и меня не знаешь, что, как видишь, не мешает нам дружить, — возражает Серджу, улыбаясь.
Я спрашиваю себя, должна ли сообщить ему, что измеряю его другими критериями, потому что мы хорошо знакомы, но в то же время присматриваюсь к нему.
Причем восхищение встречается чаще всего.
У Серджу уникальный стиль, и он вызывает совершенно другие чувства во мне, чем Люк. Он «маечка-и-непутёвая-длинная-рубашка-к-джинсам» — солнечный мальчик, а Люк скорее — «черная-футболка-кожаная-куртка-и-кожаный-браслет» — князь вампиров. Отпадный образ солнечного мальчика завершает открытая улыбка, в то время как другой с помощью одного взгляда может заглянуть в глубины души.
«Нет! Перестань думать об этом странном парне…» — приказываю я себе.
Вообще я должна быть более осторожна в том, о чём говорю и думаю… Одного неверного шага может быть достаточно, чтобы положить конец вновь обретенной расслабленности Серджу. Он наслаждается пребыванием в своих четырёх стенах, и я хочу сделать то же самое.
— Там внутри твоя мелодичная возлюбленная? — спрашиваю я озорно и указываю на коричневый кривоватый и изогнутый чехол.
Серджу следует за моим взглядом и кивает.
— Это она…
— Ты мне сыграешь?
— Я не знаю, понравится ли тебе… Ты должна знать, что моя музыка собственного сочинения.
— Мне? Определенно понравится, — предрекаю я, и в мыслях меня уже лихорадит от предвкушения фейерверка эмоций.
Выберет ли он кусок, который мне известен? После первой, слёзно вытянутой ноты, я уверена, что это не то, что слышала. Минуту спустя я полностью поражена, потому что каждая нота, которую Серджу извлекает из скрипки, совершенно прекрасна, но она не подходит к той тоске, в которой я обычно нахожусь из-за него, а точнее — из-за Ская.
Видимо, я не могу удержаться и ближе к концу морщусь. Он сразу же опускает скрипку и озвучивает свою догадку, не поднимая глаз:
— Тебе не нравится…
— Нет… — уверяю я и поспешно поднимаюсь на ноги. — Это волшебно, только отличается от того, что я… ожидала.
— Ты считаешь, что это волшебно? — спрашивает он с надеждой.
— Абсолютно! — утверждаю я и пытаюсь скрыть свою раздражённость за улыбкой. Тем не менее, я спрашиваю его… — Ты взял за основу самбу, это является твоим обычным стилем?
Он кивает и очень радуется, как только я выдаю в пространство «Круто!» в виде своего признания ему.
— Ну что? Может, закажем пиццу и посмотрим фильм? — предлагает он, улыбаясь, и тянет меня к полке с бесчисленным количеством дисков.
Фильм?
С ним?
Должно быть, настает мой счастливый день…
Сразу же по прибытию в родные четыре стены я захожу на Фэйсбук и с всеобъемлющим облегчением определяю, что Скай по-прежнему оффлайн. Это подтверждает моё подозрение по отношению к его личности, что, в свою очередь, является хорошей причиной, чтобы принять ванну со всеми подходящими атрибутами и напевать текущие любимые треки.
Мне, разумеется, понятно, что этот вечер всего лишь первый и во многом незначительный шаг к ясности, но я очень скромный человек, и вполне могу порадоваться мелочам жизни.
С чашкой чая и печеньем, которое неизбежно напоминает мне мой прежний дом, я оккупирую компьютерное место и для начала проверяю свою почту. Она заполнена преимущественно спамом, Скай всё ещё не в сети, и мне в голову не приходит ничего лучше, поэтому я беру в руки телефон…
— Я думала, ты заявишь о себе только после окончания учёбы! — сообщает мне мама вместо приветствия.
— Я так и собиралась, но мне пришло в голову, что ты не привела в исполнение угрозу ежедневных звонков.
— И тогда ты подумала, что должна проследить за порядком?
— Именно так!
— Хорошо, дорогая… — говорит мама, и меня поражает, что она действительно отвлеклась.
— Мам, чем ты занята?
— Педикюр, а что?
Я киваю, потому что это подтверждает мои мысли. Что-то вроде этого я и подозреваю.
— Ах, да ничего.
— И как твои дела? Ты уже смогла освоиться во Франкфурте? Давид мил? Ты уже нашла друзей? Как…
— Мам, мам! Стоп! — прерываю я её. — По очереди, пожалуйста…
— Хорошо, прости. Мозговая атака…
— У меня всё… до сих пор хорошо. Во Франкфурте я многого ещё не узнала, также завести друзей оказалось сложнее, чем я думала… — на этом месте я делаю продолжительную паузу и жду её высказываний, которые действуют на меня как всегда отрезвляюще.