— Ты прав, Кри. Бро не спорят из-за несовершеннолетних кисок! — соглашается Ёж, и после произнесенных им слов все заливаются громким смехом. Эта ситуация, в свою очередь, приводит к тому, что я оборачиваюсь и снова ищу защиту в женском туалете.
— Для того чтобы быть моим Бро, ты должен перестать вести себя как несовершеннолетняя киска… — слышу я ответ Люка. Но он не успокаивает ни меня, ни большую часть студентов.
Мне удаётся сдержать слёзы, хотя я дрожу и чувствую, что мне не хватает воздуха. Не понимаю, как получается, что я от чьей-то мутировала к своего рода ничьей дороге.
И понятия не имею, как верну свои вещи.
Причем… Я могла бы пойти и попросить госпожу Эберс, чтобы она открыла мне класс.
Это идея!
Скептический взгляд в зеркало и следом короткое мысленное подбадривание, после которого я иду к двери, и как только оказываюсь в коридоре, лицом врезаюсь в чью-то грудь.
Звучит глубокий смех, а я надеюсь и милосердно молю «пожалуйста, пожалуйста» о том, чтобы земля меня поглотила.
Ничего не происходит!
Поэтому у меня не остаётся выбора, кроме как закрыть горящие глаза руками.
Тем не менее, даже это мое действие мягко устраняется.
Теперь я вижу лицо Люка и ту же улыбку, с которой он впервые приветствовал меня, и мне почему-то так сильно хочется его обнять, что я опускаю взгляд.
— Сегодня не твой день? — угадывает Люк и поднимает моё лицо вверх, когда кладёт свои пальцы мне на подбородок.
— Скорее не моя неделя! — ёжусь я, уклоняясь от его прямого взгляда.
— Прайс, всё обойдётся! Выше голову… Ты зашла уже слишком далеко, чтобы сдаваться.
— Ты знаешь меня? — спрашиваю я озадаченно.
Он заправляет мне прядь волос за ухо и кивает.
— Как и все здесь? Я думаю, что это и есть реальная причина, почему они избегают контакта с тобой.
— Почему?
— Потому что ты другая… дочь своей матери.
— Я знала, что они считают меня фриком, — признаюсь я застенчиво.
Люк смеётся и тянет меня в коридор.
— Ты не фрик, дорогуша. Если здесь и есть фрик, так это я. Они просто боятся, что ты в ближайшее время начнёшь собирать разбитые мужские сердца, как это принято у настоящей Розенберг.
Медленно у меня появляется чувство, что моя мама точно знала, что со мной будет происходить, и именно поэтому послала меня сюда. Вся в надежде, что я вскоре подожму хвост и вернусь к ней.
— Чего ты, надеюсь, делать не будешь, так? Я имею в виду, ты ведь не сдашься? — переспрашивает Люк.
— Если я справлюсь, то найду группу, где меня с моей тактической проблемой не будут слишком смущать…
— Хмм, — говорит он, и выражение его лица становится задумчивым. — С группой, безусловно, что-то получится, и другим мы тоже овладеем.
«Просвет!»
— Ты имеешь в виду, что ты мне поможешь?
Он кивает.
— Если ты обещаешь мне в будущем меньше спотыкаться…
— Я торжественно обещаю! — говорю я, кладя руку на сердце.
— Хэй, принцесса. Как ты сегодня? — приветствует меня Серджу, сияя в солнечных лучах.
— Привет, — говорю я, наклоняясь немного к нему и двигаюсь в сторону, чтобы освободить ему место рядом с собой. — Как прошёл твой день?
— Хорошо! А твой?
— Хмпф, — фыркаю я. — Не просто взрывоопасно… Хотя мои одноклассники, конечно же, другого мнения!
— Всё осталось без изменений? — спрашивает Серджу и рассматривает меня с искренним беспокойством во взгляде.
— Ты имеешь в виду, помимо моего эго?
— О, дорогая… — усмехается он и удивляет меня не только использованием ласкового прозвища, но и сопутствующим этому жесту прикосновением руки к плечу. — Всё обойдется, не падай духом!
— Что-то подобное мне уже сегодня говорили. Видимо, действительно происходит что-то серьезное… — размышляю я не совсем восторженно.
— И кто? – спрашивает Серджу с любопытством.
Теперь я должна рассмеяться, потому что с нетерпением жду удивленного выражения лица Серджу.
— А угадай-ка!
— Преподаватель? — пробует он. Я отрицательно качаю головой. — Давид?
— Нет. Возможно, будет немного трудно угадать…
— Люк! — прерывает он меня.
— Это настолько очевидно? — спрашиваю я, хотя в равной степени удивлена его точностью угадывания и правотой.
Серджу требуется минута, чтобы привести в порядок свои мысли, при этом он поджимает губы и бросает взгляд через двор.
— Говоря о дьяволе…
Я следую его примеру и смотрю в том же направлении, где мой взгляд цепляется за Люка. На этот раз он не сердится и даже не уклоняется. Скорее немного грустит.
Всю его позу можно с уверенностью обозначить как безрадостную. Остальным, кажется, весело, тем более, что они находятся в самом настоящем малиннике. Также я замечаю, что одна из девушек буквально бросается Люку на шею, но в ответ от него получает за свою откровенность только игнорирование.
«Хватит пялиться!» — призываю я себя и обращаю всё внимание на Серджу.
— Я знаю, что я повторяюсь и вероятно чересчур любопытен, но всё же, что происходит между вами с Люком?
— Честно? — спрашиваю я. — Не имею ни малейшего представления. Парень такой же мутный, как матовое стекло… Думаешь, что можешь различить контур, но, даже если приблизиться к нему очень близко, изображение остаётся размытым.
— Таким Люк был всегда…
— Могу я тебя спросить, ты тоже знал Марию?
— Бывшую подружку Люка? — поясняет Серджу. — Конечно, я тоже знаю Марию. Точнее, знал.
— Можешь что-нибудь рассказать о ней? Сегодня у нас была мисс Беккер, потому что Круз всё ещё болен, и она хотела взять песню о любви, а затем…
— Песню Марии Ремпбах? — угадывает он и выглядит при этом немного испуганным.
— Да. Точно, именно это имя!
— Ох. Как на это отреагировал Люк? — сразу спрашивает Серджу.
— Он констатировал её безвкусицу и затем покинул класс. По этой же причине я у тебя расспрашиваю про все.
Серджу одобрительно кивает, кажется, именно этой реакции он ожидал.
— Но это долгая история… — предупреждает он меня. Я заверяю его в том, что это не имеет значения. — В то время мы все только приехали из различных мест. Никто не знал друг друга, и для большинства изменить это заняло больше времени. Люк и Мария с первого дня согласились, что они принадлежат друг другу. Соответственно, и у меня всё также пришло к нормальному состоянию. Люк и Мария были только вдвоём, и я сам с самого начала чувствовал, что это была заслуга Люка.
— Ты говоришь так, будто был с ними очень близок… — обращаю я внимание и получаю благодарный взгляд.
— От твоего внимания ничего не ускользнет, да?
Я пожимаю плечами.
— Как правило, нет…
— Мы на самом деле были друзьями. Лучшими, если хочешь знать… во всяком случае, это был третий вокальный семестр, когда мы узнали, что эти двое написали песню и сочинили к ней мелодию. Это был их совместный проект…
— Вокальный семестр? — сомневаюсь я, потому что мне кажется, что ослышалась. Но Серджу просто кивает, как если бы в этом не было ничего особенного. То, что он сам может петь, для меня не новость. Но… — Люк может петь?
— И рэп читать, — подтверждает Серджу, улыбаясь.
— Жесть! — комментирую я. — И что было потом?
Красивая улыбка умирает, ямочки на его щеках пропадают, и Серджу снова бросает взгляд в сторону Люка. Почти так, будто он должен обдумать, стоит ли доверять мне историю его бывшего друга или нет.