Во всяком случае, я почти готова зарыдать, потому что мой взгляд падает на табло отправления, и становится понятно, что следующий поезд во Франкфурт идёт только в четыре часа утра.
И вот теперь я сижу здесь. Мне не хватает телефона, который вырубается сразу же после того, как я отправляю сообщение, а также денег, чтобы вызвать такси.
— Дерьмовая техника! — ругаюсь я и запихиваю ныне бесполезную вещь в карман куртки, а затем анализирую своё положение.
Киоск: отсутствует.
Теплый зал ожидания: держи карман шире.
Грязная скамейка: бинго!
Даже обычный запах мочи присутствует.
— Ну, привет, место для ночлега, — иронизирую я.
Холод добирается до меня спустя несколько минут и проникает под тонкую куртку.
Через полчаса я больше не дрожу.
Нет! Я говорю и веду себя, будто кувалда.
«Самое время встать!»
Однако это не согревает. Не особо помогает и то, что я начинаю танцевать ламбаду и подпевать. Зато больше не чувствую никакой усталости.
В довершение ко всему, злой дедушка, видимо, считает, что я ещё недостаточно наказана, поэтому начинается дождь, и холод становится ещё более невыносимым.
Мой взгляд снова падает на часы, и я прихожу к тем же выводам, что и раньше: мне нужно потерпеть всё это ещё два с половиной часа.
Внезапно меня одолевает потребность завыть, поэтому приходится тратить весь самоконтроль, чтобы этого не сделать.
Кроме того, не совсем комфортно делать это на платформе, которая освещена, однако имеет множество темных пятен. Но действительно становится жутко в тот момент, когда на вокзальную парковку заезжает автомобиль и освещает ее фарами.
Я слышу шаги, поэтому паникую и прячусь за углом здания. Затем молюсь, чтобы посетитель побыстрее исчез, потому что я не знаю, насколько дружелюбно он настроен.
Во всяком случае, я осмеливаюсь немного выглянуть и теперь смотрю на мужчину в джинсах и сером свитере, капюшон которого натянут на голову.
Какое описание! Он может быть убийцей или вором, или…
— Прайс? — слышу я, и всплывает единственное предположение.
Очевидно, из-за холода у меня начинаются галлюцинации!
Является ли это признаком гипотермии?
— Прайс, ты здесь? — повторяет мужской голос, и на этот раз я слышу его более четко.
«Совпадения, вероятно, выглядят по-другому, нет?»
Во всяком случае, он снова меня зовет, прежде чем подойти к рельсам, выкрикнуть: «Дерьмо!» и положить обе руки себе за шею.
Из-за знания, что, очевидно, во всяком зле есть что-то хорошее, я чувствую себя совершенно ошеломленной, но всё-таки покидаю своё укрытие. Встаю непосредственно позади мужчины и после тщательных раздумий, для которых мне необходимо целых три секунды, кладу руку ему на плечо, после чего мы оба перестаем дышать. Я из-за радостного предвкушения наконец-то увидеть Ская в лицо, и он, потому что не ожидает этого.
И можете себе представить, как глупо я выгляжу, когда осознаю, что передо мной Люк, который выглядит так, как если бы я являлась призраком, зомби или любым другим мифическим существом, а потом вдруг притягивает меня в крепкие объятия?
Сердце Люка колотится в груди, одну руку он оборачивает вокруг моей талии и, вероятно, сжимает кисть в кулак, а пальцами другой руки прижимается к моему затылку, и моё лицо утыкается ему в шею.
Где-то там ещё существует последняя искра здравого смысла, которая нашептывает мне, что я должна из-за Мии и моих собственных принципов запретить ему эту нежность. Но я замираю и снова начинаю дышать, мои легкие заполняет терпко-сладкий аромат Люка.
Наверное, именно так себя чувствовала Белла, когда впервые обняла Эдварда.
Точно таким же вкусным был запах Деймона, потому что я чувствую в точности то, что описала Елена: бесконечная безопасность.
Куда ушел холод?
Где мой гнев?
Ничего не осталось.
Ничего, кроме Люка.
И всё же…
Чем дольше длятся эти объятия, тем всё громче скептический голос в моей голове задается вопросом, что здесь делает Люк.
— Скай? — спрашиваю я еле слышно и чувствую, как он сначала напрягается, а затем внезапно отпускает меня.
— Люк! — исправляет меня парень грубым тоном.
— Но, я думала, что ты…
— Разве я тебе однажды уже не говорил, что ты должна довольствоваться мной?
— Да, только...
— Никаких «но» и никаких «только». Живо в машину, мадмуазель!
Глава 20
Перемирие
В машине меня приветствует уютное тепло, тяжелый бит H.I.M. «Death is in Love with us» и парфюм а-ля Люк. Всё это вместе с предыдущей странной ситуацией составляет очень эмоциональную смесь.
Теперь Люк сидит и бросает на меня строгие взгляды, но, по-видимому, не собирается объяснять мне из-за чего именно.
«Хорошо! Как хочешь. Мы оба уставимся друг на друга!»
— Как тебя сюда занесло? — наконец он нарушает эту гнетущую тишину.
— То же самое я могу спросить у тебя!
Парень качает головой и делает резкий жест рукой, отчего я чисто инстинктивно пугаюсь. Но в следующий момент понимаю, что он просто пытается что-то достать с заднего сидения.
— Серьезно, Люк. Что ты здесь делаешь?
— Ты имеешь в виду что-то помимо твоего спасения от ночевки на привокзальной лавке? — спрашивает он пренебрежительным тоном. — Если не брать это в расчет, то я подумал, что ты можешь нуждаться в чашечке кофе.
После произнесенных слов Люк протягивает мне стакан, который я игнорирую, несмотря на явную тоску по чему-то теплому.
— Ты так и будешь избегать ответа? — спрашиваю я, наполняясь гневом, хотя и не хочу снова что-нибудь чувствовать по отношению к нему. — Ладно, тогда я перефразирую свой вопрос: как ты узнал, что я здесь?
— Одна птичка мне начирикала.
— Эту птичку случайно не Скаем зовут? — гадаю я и действительно удивляюсь тому, что эти двое явно знакомы! Только позже мне на ум приходит идея гораздо хуже, чем эта.
— О, только не говори мне, что он был как раз с тобой и твоей компашкой.
Значит Серджу предатель? Он из числа тех, кто предаст меня ради этих идиотов?
Нет! Я не хочу этого даже представлять!
Пожалуйста, Люк, прошу, скажи «нет»!
— И да, и нет. Он не в моей компашке, потому что у меня ее нет.
Теперь на моём лице появляется шокированное выражение.
— И кто же на самом деле Скай? — спрашиваю я и скрещиваю руки на груди.
— Поверь мне, ты правда не хочешь этого знать! — отвечает он и хватает ключ зажигания, но я не даю ему повернуть его в замке.
— Скажи-ка, мы говорим на одном языке, не так ли? Так что же такого непонятного в вопросе, который я задала?
— Я говорю на трех языках: ироничном, саркастичном и двусмысленном. И поэтому это ты являешься той, кто меня не понимает. Следовательно, чтобы ты осталась довольна, я думаю, тебе не нужно это знать.
— Понятия не имею, откуда такое упорство, но я скорее выйду и замерзну там, чем поведусь на твоё глупое высказывание.
— Если это так… — Люк нажимает какую-то кнопку, и после этого раздается непонятный шум в машине.
Я хватаюсь за дверную ручку, однако напрасно её дергаю. Потом пытаюсь найти кнопку или что-то похожее. Однако и эта затея проваливается.