– Господи, эти пидоры тебя изнасиловали!
Он бросился поднимать его. Рыжий не сопротивлялся, лишь мычал что-то. Длинноволосый осмотрел его на предмет побоев. Все, что он нашел, это аккуратно вырезанный промеж сосков перевернутый крест.
– Что это за хреновина? Ты не сопротивлялся?
Рыжий глухо мычал. Он открыл слипшиеся глаза – его белки покраснели.
– Господи, что они с тобой сделали… – лицо под сбившейся длинной челкой изобразило глубокую печаль. Он обнял приятеля и начал плакать – Я виноват, что мы пошли с ними, – ВСХЛИП -, это я им поверил!.. – ВСХЛИП -, по ним видно было, кто они… – начинает рыдать рыжему в плечо.
– Пошли, я отведу тебя домой…
Он поднял друга, взвалил его на сутулую спину, обнял его рукою свою шею и потащил через грязную, желтоватую, как зубной налет, плитку, через белую хлипкую дверь по коридору, который ведет из уборной. Он тащил его через весь бар, мимо столиков с оборачивающимися людьми, людьми воющими на них, смеющимися над ними, людьми остервеневшими от хмеля. Он с натугой навалился на массивную дверь, ведущую к широкой лестнице, открывающей путь из бара, путь до голгофы.
*************************************************************************************************************
– Ты живой?
Гулкое эхо разлетелось по просторному подъезду. Два силуэта сидело на сколотых каменных ступеньках среди пятен от чего-то липкого и следов ботинок на этих пятнах. Следы уходили дальше, на лестницу в шесть этажей.
Освежающая уличная морось, видимо, вернула силы рыжему мученику и он уже мог говорить.
– Думаю он мертв, – натужно и несуразно ответил он.
Голос его стал сиповатым и трескучим, а в полутьме было видно, что белки его глаз полностью налились алым, оставив лишь черные точки по центру.
– Чем же они тебя накачали? Твари… – высокие сводчатые потолки съедали отгласы разговора и выплевывали обратно неразборчивые слога – госспо-поди, они те-ебя па-равдда в-Йебб-Аа!ли?
– Закрой рот, дрянь! Никто меня не трР-ах-Хал!
Сутулый силуэт длинноволосого дернулся. Голая лампа, тянущаяся на длинном проводе с потолка лишь чуть задевала их спины светом, но этого хватало чтоб ощутить его удивление.
– Пойдем, я уложу тебя, – длинноволосый взял друга за плечи.
Тот грубо оттолкнул его руки и расхлябисто поднялся.
По подъезду растекся волнами явно обиженный и растерянный голос длинноволосого:
– Лифт тут есть хоть?
Он знал что лифт есть.
Лифт был за поворотом, налево от них.
Обиженный товарищем, он подошел к дверям и с пренебрежением нажал кнопку вызова. Она загорелась красным и была совершенно не похожа на глаза плетущегося к лифту Рыжего обидчика. Его глаза были демонически-красными, полностью залитые, как шарики с кровью. Он подошел к стене возле лифта, оперся на нее вытянутыми руками и опустил голову между ними. В этой позе он напоминал своего сутулого друга.
Лифт спускался туго, с жужжанием и скрипами. Длинноволосый сутулый с местами проседевшей бородкой косился на рыжего, который уперся в стену глубоко дыша.
Жужжание прекратилось и где-то сверху послышался звук раскрывшихся дверей. СКОЛЬКО МОЖНО? Волосатый с нетерпением нажимал горящую кнопку вызова.
Лифт продолжил спускаться, о чем свидетельствовали истеричные лязганья и плотный гундеж из шахты.
Щель между дверьми начала заполняться светом. Звуки замерли.
Громко, с ударом раскрылись автоматические двери. Подъездный мрак захлебнулся в вылившимся из кабины теплом свете.
Рыжий не меняя своей стойки повернул голову.
Из лифта вышел длинный парень в грязных джинсах и потускневшем черном пальто. Он пах как вспотевшая пепельница.
Парень из лифта сказал:
– О, привет.
Длинноволосый поклевал воздух в знак приветствия и повернулся на Рыжего.
Тот зашевелился.
Уже уходя, длинный в джинсах обернулся на входящих в лифт. Двери с ревом задвинулись, жужжание оживилось.
В лифте не было зеркала. Он был настолько тесным, что вряд ли кто-то захотел бы смотреть на себя так близко. Красным горела кнопка по над цифрой "5".
Рыжий глядел в упор на соседа по лифту. Взгляд из под насупившихся бровей впивался в смущенные глаза под сползшей челкой из влажных волос.
Лампа в кабине начала с треском мигать.
– Чего ты так смотришь? – растерянно произнес длинноволосый.
Рыжий растянул улыбку до самых ушей. Из его нутра разнеслись булькающие звуки, он нагнул торс, обхватив свой живот, и феерично сфонтанировал рвотой непосредственно на тело соседа. Брызги покрыли все стены лифта.