Будто в страстном хороводе вокруг горящей лампы у самого потолка кружились разноцветные фигурки. Похоронно сложив руки на груди и с безразличием в лице бесноватый смотрел на все это с пола. Он следил за криво окрашенным фургончиком "Coca-Cola", бесшумно парящим по круговой траектории перед кружкой с надписью "АРСЕНИЙ". Глаза циклично ходили по кругу, будто ложка, размешивающая сахар.
День беспардонно пробивался в окна, накладывая на одержимого поверх искусственного свой вандалистский солнечный свет. Рыжие волосы на голом торсе поблескивали. Алое пятно меж сосков становилось розовым.
Через старый паркет доносилось:
– Менять, разумеется, надо. Зачем вы вообще трубу трогали?
– Вы бы слышали какой концерт соседи утроили…
За дверью в коридор что-то оживилось. Рыжий приподнял голову с паркета и уставился на дверь, сделав свою шею похожей на гармошку. Сверху что-то мягко стукнуло и на пол с грохотом рухнул весь хоровод. Красные глаза бешено округлились, а напрягшиеся руки подняли торс.
Снизу послышалось:
– Вот, слышите, опять!
Животный взгляд вцепился в дверь. В прихожей что-то еще немного пошуршало и подъездная дверь громко захлопнулась. Руки одержимого подкосились и его торс шлепнулся обратно на пол.
Вскоре прозвенел звонок. Нетерпеливый и назойливый, он своим гнусавым визгом звал к входной двери. Прихожая снова оживилась и послышалось щелканье замка.
Недовольное бурчание из-за стены было неразборчивым.
Стук в дверь.
В комнату протиснулась девушка в летнем платье под джинсовкой. Входя она мелко процокала каблуками туфель.
– Ты что устроил?
Тяжелый укоризненный взгляд упал на лежащего среди стекла полуголого одержимого. Он приподнял голову, и увидев тонкую недовольную фигуру с облегчением отвернулся.
– Почему до тебя не дозвониться?
Реакции не последовало.
– Ты в себе вообще?
Звучно шагая по паркету туфлями девушка подошла к лежащему. Разбитое стекло кряхтело под подошвой.
– Что у тебя с глазами? Боже! Ты что делал? Опять с этими бомжами развлекался?
Она пнула лежащего тупым носом туфли.
– Че молчишь? Слышишь меня?
Одержимый оскалился и с силой оттолкнул тонкие ножки от себя.
– Ты обалдел? – голос перешел в визгливый фальцет – Ты какого хрена тут устроил? Кто убирать это все будет? Я? Я тебе не дом-работница! Не уборщица какая-то! Нахрен ты мне вообще сдался?…
Импотент! Весь разваливаешься! Руки все исколоты! И жалости к тебе никакой уже не осталось. Боже, какая гадкая у тебя жизнь. Ничтожество… Ты за квартиру когда платил?
Она вдруг подняла взгляд вверх.
Твою мать, опять свет включен – нахрена? – она щелкнула выключателем и раскаленная лампа погасла.
– Ты помнишь сколько мне должен? Я одна за твою безответственность платить не буду. Знаешь сколько тот аборт стоил?
Лежащий скупо ухмыльнулся, девушка этого не заметила.
– Боже, о чем ты думаешь? Явно не о работе. Когда у тебя в последний раз были деньги?
Она сурово прошагала к нему.
– Посмотри на меня! Слышишь?
Одержимый повернул голову к нависшей над ним суровой девушке
.
– После того раза, кажется, понадобится еще один аборт. Слышишь?!
Лицо девушки скуксилось, по щеками скатились слезы.
– Слышишь?!
Девушка скрыла свое лицо под ладонями и отвернулась, вздрагивая плечами. Бесноватый даже крякнул от ухмылки.
– От тебя не добиться никакой помощи!
Девушка начинает нервозно ходить по квартире.
– Ты только бардак и наводишь. Тебе это нравится? Нравится, да?!
Она берет стул и опрокидывает его. Рыжая голова настороженно поднимается.
– Так давай я доставлю тебе удовольствие!
Она одним движением сметает все предметы с письменного стола. Книги, статуэтки, чашки, компьютер без лишней скромности летят на пол.
Снизу глухо раздалось:
– Вы вообще там сдурели?!
Одержимый привстал и повернулся к ней. Его взгляд казался обеспокоенным.
– Что, ожил? Ну так давай, помогай!
Она взялась за старую лакированную тумбочку.
Бесноватый поднялся как раз к тому моменту, когда тумбочка громко рухнула на обшарпанный пол.
Он опустил на девушку свой рассвирепевший взгляд. Красные глаза, сами по себе выражавшие природную ярость, пугающе выпучились. Она испуганно сжалась. Одержимый был готов броситься на нее, но в коридоре открылась чья-то дверь. Он моментально стал похож на мраморную фигурку.