Качка закончилась плавной остановкой, от чего стало еще хуже. Когда открылась дверца, Аня благополучно вывалилась из кибитки.
— Чертов средневековый комфорт! — выплюнула пассажирка остатки ужина себе под ноги.
Вокруг гостьи забегали слуги, подавая стакан воды, вытирая подол платья. Вода была немного солоновата, напомнила об отдыхе с родными в приморском санатории и придала сил, одновременно физических и моральных.
— Надеюсь, это частная вечеринка и я приглашенная звезда. — Врожденное чувство оптимизма попыталось поднять голову, но вновь было придавлено гнетущим чувством страха.
Дом, в котором Ане предстояло провести ночь, не поражал воображение. Отчасти из-за скрывающей детали темноты, отчасти из-за нулевого интереса гостьи. Земную тянули внутрь дома. Сердце стучало в висках все чаще, гнало по венам кровь с сумасшедшей скоростью, дыхание срывалось.
Темный холл, темные ступени, темные коридоры, темные дыры открытых дверей — все повторялось с завидной регулярностью, пока гостью вели на третий этаж. Одинокий дрожащий огонек поманил из глубины туннеля, когда провожатые остановились, подтолкнув Аню к свету. Бежать некуда, оставалось только идти дальше.
Сердце продолжало отплясывать канкан, никакие техники самовнушения не смогли притормозить его бег, медленно сводящий с ума. Ноги стали ватными, ладони потели, а от ночной прохлады знобило, как от порывов промозглого ветра.
Конечным пунктом короткого путешествия оказалась просторная комната с высоким потолком и одиноким силуэтом на фоне горящего звездной россыпью окна.
— Спой мне, — приказал плохо различимый силуэт голосом, от которого отнялись ноги.
Наверное, такой голос мог бы принадлежать Люциферу: обжигать адским огнем и колоть ледяным холодом в одночасье.
— Пой, — снова обжег голос.
Аня нервно сглотнула и, не выбирая песню, запела первое, что пришло в голову:
— «На темный ряд домов»…
Девушка так и стояла в дверях, пригвожденная страхом. Странно, как только голос не сорвался на фальцет?
На втором куплете за спиной грохнула дверь. Аня подпрыгнула от неожиданности, прервала пение и обернулась на шум: кроме хлопнувшей двери — никого.
Внезапно чьи-то руки грубо обхватили ее сзади, с силой сжали грудь. Если бы у Ани не перехватило дыхание, наверняка хозяин дома оглох бы от крика.
— Кричи!
— Пусти меня.
— Кричи!
— Отпусти меня!
— Еще!
— Нет!
Аня пыталась вырваться из рук маньяка — бесполезно. Мужчина с силой швырнул Аню на середину комнаты: послышался треск ткани, и часть праздничного наряда осталась в руках темного. Страх ударил в голову, ослепляя, заставляя пятиться назад, искать спасения от наступающего темного силуэта.
— Кричи!
— Отстань от меня!
Аня сдерживала норовящие выскочить, как чертик из табакерки, ругательства, чтобы не взбесить маньяка и не прийти в ярость.
— Ты будешь кричать! — Тень наступала.
— Нет, не буду!
Отползать дальше было некуда — Аня уперлась спиной в кровать. Понимая, что поворачиваться и открывать тылы слишком опасно, девушка все же решилась на неоправданный риск и рывком подбросила тело, одновременно развернувшись на сто восемьдесят градусов. Не удалось сделать и шага — узницу схватили за остатки одежды и рванули назад. Упав навзничь, девушка больно ударилась копчиком и затылком. Что болело больше, разбираться времени не было: горящие безумством и адским огнем глаза оказались в непосредственной близости к Аниному лицу, блеснули клыки. Заложница закричала и сквозь крик услышала утробное рычание.
Было жутко, было страшно, тело не слушалось, мысли разбегались, словно испуганные колыханием воды мальки. Жуткая тень с горящими глазами продолжала прижимать Аню к полу. Девушка чувствовала физическое возбуждение мужчины и боялась поверить в происходящее.
— Кричи! — Грозный рык и человеческая речь неожиданно отрезвили Аню.
— Нет. — Она словно плюнула в лицо.
И зря. Потому что зверь склонил голову набок, с интересом прищурил глаза и стал медленно спускаться к Аниному животу, не касаясь собственным телом холодной кожи пленницы. Затем отполз в темноту угла и затаился. Эта тишина стала еще большим кошмаром, чем перспектива насилия. Аня задыхалась от ужаса, пыталась проглотить подступивший к горлу комок и медленно группировалась, не спуская глаз с темного угла.