А. В. Кривошеин:
«У меня вся душа переворачивается при мысли, что Киев — мать русских городов обрекается на ужасы эвакуации. Но делать нечего. Остается найти способы, чтобы смягчить последствия зла. Я бы тоже предпочел, чтобы ведение эвакуацией было возложено на местного человека при содействии представителей всех ведомств. Надо дать ему неограниченные полномочия и заставить военные начальства его слушать — иначе проку не будет».
А. А. Поливанов:
«Я мог бы предложить генерала Ходоровича. Хотя он и не идеальный распорядитель, но он давно знает Киев, у него есть опыт и достаточный авторитет».
Кандидатура эта признана приемлемою. Решено дать указания в том смысле, что вывозить надо все поглубже в Poccию, в зависимости от путей сообщения. Относительно учебных заведений преподаны разъяснения, что надо заботиться об их имуществе наиболее ценном, а вопрос о возобновлении занятий на {130} новых местах оставлять открытым и разрешать в каждом отдельном случае в соответствии с местною обстановкою.
И. Л. Горемыкин:
«Важен вопрос о хранящихся в Киеве св. мощах. Государь Император говорил мне, что их не следовало бы вывозить, так как можно быть уверенным, что немцы не рискнут их тронуть, а если тронут — тем хуже для немцев».
А. Д. Самарин:
«Должен предупредить, что, в исполнение распоряжения Св. Синода, к вывозу мощей уже приступлено».
А. В. Кривошеин:
«Не понимаю, как можно это делать — ведь это осквернение мощей».
А. Д. Самарин:
«Все обставлено надлежащим образом. Когда мы выезжаем, то берем с собою самое дорогое. Покидая Киев, нельзя оставлять там то, что является святынею, которой русский народ веками поклоняется. Не могу поверить, чтобы Государь Император высказался против вывоза мощей. Очевидно, вопрос не был доложен ему во всей полноте».
С. Д. Сазонов:
«Если мы бросим все чтимые мощи в Киеве, какое отрицательное впечатление это произведет на православный люд. Лучше поступиться чем-нибудь другим, но не святынею».
И. Л. Горемыкин:
«Разве практически можно вывезти все мощи из пещер, где хранятся сотни останков».
А. В. Кривошеин:
«Есть опасность, что мощи, когда их тронут с места, могут пропасть. Мне представляется такой результат худшим, чем временное их оставление в руках немцев. Внешнее оскорбление святыню не осквернит».
А. Д. Самарин:
«Все эти вопросы взвешены Св. Синодом, который признал предпочтительным вывезти мощи. Вопрос идет о наиболее чтимых, а не обо всех. Пещеры не будут тронуты. Вообще как принципиальная сторона, так и практическая всесторонне разработана».
И. Л. Горемыкин:
«В таком случае не будем останавливаться на этом вопросе — пусть ведомство православного исповедания его разрешает по своему и берет на себя ответственность».
Кн. Н. Б. Щербатов:
«Должен обратить внимание Совета Министров на грозное положение, создающееся благодаря перегруженности Александровской железной дороги военными грузами. Смоленская и прилегающие губернии из за отсутствия и невозможности подвоза остаются без продовольствия. Грозит голод. Между тем в эти местности продолжают стекаться войска и усиливают без того тяжелый кризис. Население стонет. У него отнимают последние запасы, расплачиваясь за них какими то бонами. Губернаторы ничего не могут поделать, так как их даже не считают нужным предупреждать о прибытии войсковых частей и военных баз. Сплошь и рядом бывают такие случаи, что в местечко с 3.000 жителей, например, сразу нагнетается 11.000 солдат. Что тут делать?»
А. В. Кривошеин:
«Принять решительные меры к разгрузке».
Кн. Н. Б. Щербатов:
«Я не могу отдать никаких распоряжений. Министр Внутренних Дел там простой обыватель и наблюдатель нравов. А нравы действительно любопытные. Дорога забита, везде образуются пробки, невозможно пропустить санитарные поезда, а на главном пути одной из станции сутками стоит поезд одного из высших генералов, именуемого в отличие от других — p ы ж и м, который предается отдохновению в приятной его сердцу компании. Конечно, все это видят и знают. Возмущение и раздражение всеобщее. Вот тут и поддерживай общественное спокойствие».