«На основании Высочайше утвержденного, 16 Июля 1914 года, Положения о полевом управлении войск в военное время,— говорится в указанной справке, — территория, предназначенная для развертывания и действия вооруженных сил, а равно для расположения всех их тыловых учреждений, составляет театр военных действий (ст. 8). На этой территории высшая власть принадлежит Верховному Главнокомандующему, который облекается чрезвычайными полномочиями, причем повеления его исполняются на театре военных действий всеми без изъятия правительственными местами и общественными управлениями, а равно должностными лицами всех ведомств и всем населением, как Высочайшие повеления (ст. 17). За свои распоряжения и действия он ответствует только перед Его Величеством и никакое правительственное место, учреждение или лицо не дает ему предписаний и не может требовать от него отчетов (ст. 20), а равно не имеет права непосредственно с ним сноситься, кроме Министров и Главноуправляющих отдельными частями, и лиц, непосредственно подчиненных Верховному Главнокомандующему.
«Почти столь же широкие полномочия и высокое положение предусмотрено и для Главнокомандующего армиями фронта. В права его на пространстве подчиненной территории, между прочим, входит: устранение от должностей всех должностных лиц всех ведомств, состоящих на государственной, земской или городской службе, без различия их чина и звания. Ближайшим его помощником по административно-хозяйственной части является Главный Начальник снабжения армий фронта, к предметам ведения которого относятся общие указания по гражданскому управлению во всем районе данного фронта, причем ему подчинены главные начальники военных округов и военные генерал-губернаторы этого района. Последним подчиняются, по принадлежности, все местности и все гражданское управление в подлежащих районах театра военных действий.
«Наделяя Верховного Главнокомандующего и различных военных начальников чрезвычайными полномочиями в области гражданского управления на театре военных действий, положение о полевом управлении войск совершенно не касается вопроса о взаимоотношениях между высшею военною и высшею правительственною властью. В этом узаконении не упомянуты ни Совет Министров, ни Председатель Совета, а также нет указаний о порядке разрешения на подчиненной Верховному Главнокомандующему территории вопросов общегосударственного значения. Таким образом, территория эта как бы изъята из ведения общегосударственного управления и проводимые на ее пространстве мероприятия, затрагивающие интересы коренного мирного населения, обычной местной жизни, {11} экономического быта и т. п., могут осуществляться вне ведома Правительства властью подлежащих военных начальников. Последние не обязаны даже о сделанных распоряжениях по гражданской части доводить до сведения заинтересованных Министров, которые, при таких условиях, во многих случаях узнают уже о свершившихся фактах и лишены возможности заблаговременно предпринять необходимые шаги для согласования таковых распоряжений с общим направлением правительственной политики и ближайшими задачами государственного управления. Между тем, подчиненная военным властям площадь Империи, включенная в театр военных действий, весьма обширна и охватывает, — помимо местностей со смешанным укладом, а также с нередко противоречивыми племенными стремлениями (Финляндия, Польша, Кавказ, Прибалтийский край, Архангельск, Владивосток и т. д.), — самую столицу государства —Петроград.
«Возникавшие на такой почве недоразумения и, в некоторых отношениях, несогласованность действий по однородным вопросам в местностях, подведомственных различным властям, неоднократно вызывали необходимость личных поездок Председателя Совета Министров и отдельных Главных Начальников ведомств в Ставку Верховного Главнокомандующего для непосредственных переговоров. Наряду с тем, по многим делам, касавшимся одновременно театра войны и всей остальной Империи, требовалась обширная переписка как по существу самого дела, так и в целях устранения разномыслий, а равно для ознакомления военной власти со взглядами Правительства на те или иные явления в гражданской жизни в районах военных действий. Однако, при множестве выдвигаемых военными условиями вопросов, — и личные, и письменные сношения оказывались недостаточными для установления прочной связи между правительственными мероприятиями и действиями военных властей».