«3 Октября 1914 года при Штабе Верховного Главнокомандующего образована была, во главе с князем Н. Л. Оболенским, Канцелярия по гражданской части, к предметам ведения которой отнесены:
1. вопросы гражданского управления, возникающие в отношении мирного населения по случаю военных действий;
2. мероприятия, имеющие общее по гражданскому управлению значение и выходящие за пределы предоставленной войсковым начальством власти;
3. предложения, относящиеся до устройства управления в занятых силою оружия неприятельских местностях. С тем вместе установлено, что сношения по перечисленным предметам с Министрами и Главнокомандующими отдельными ведомствами производятся, за исключением не допускающих отлагательства случаев, войсковыми начальствами через Штаб Верховного Главнокомандующего, по гражданской Канцелярии; на обязанности последней лежит изготовление проектов этих сношений к подписи Начальника Штаба; на Канцелярию же возложена переписка по этим вопросам с прочими местами и лицами, а также истребование, согласно указаниям Начальника Штаба, сведений и заключений подлежащих военных генерал-губернаторов и главных начальников снабжений армии.
«Таким образом, из изложенного явствует, что выраженное Его Императорским Высочеством и всецело разделяемое Советом Министров пожелание об установлении непосредственной живой связи между Верховным Главнокомандующим и высшим гражданским управлением Империею осталось неосуществленным. Принятые, вследствие возникшей по этому общему вопросу переписки, {14} меры ограничились созданием исполнительного при Начальнике Штаба органа по гражданским делам».
Заканчивая на этом выписки из справки, необходимо в заключение, для понимания положения Совета Министров в обстановка «Тяжелых Дней», остановиться еще на одном обстоятельстве, отзывавшемся на авторитете правительства и на обострении внутренних отношений.
Государственная Дума, наблюдая невероятную тыловую разруху в дни Июльского и Августовского отступления наших Армии, расстройство сообщений, беспримерные страдания насильственно выдворяемого и превращаемого в беженцев гражданского населения, гибель сотен людей и достояния тысяч вследствие нераспорядительности и непредусмотрительности местных властей, произвол и путаницу в действиях многочисленных начальств и вообще ряд тревожных фактов, заставлявших опасаться возникновения внутренних осложнений, — не могла, в виду категорического смысла постановлений Положения об управлении войск в военное время, привлечь к подобным случаям — в порядке использования права вопросов и запросов — внимание Верховного Главнокомандующего, на всецело подчиненной коему территории театра военных действий (ст. 8 Положения) все эти явления происходили. При таких условиях, не считая возможным оставаться как бы безучастной к событиям, грозившим интересам общегосударственным, Государственная Дума обращала соответственные вопросы и запросы как в комиссиях, так и в общих собраниях к Председателю Совета Министров и к Главным Начальникам отдельных ведомств. С своей стороны, лица эти, фактически не обладая распорядительною властью на территории, подведомственной военному начальству, и не имея даже непосредственных сведений о происходящем, о целях и существе проводимых на этой территории мероприятий и пр. не могли давать исчерпывающих объяснений и принимать обязательств об устранении замеченных у фронтовых учреждений пробелов или злоупотреблений.
Между тем, запросы в Государственной Думе заслушивались и одобрялись, причем произносились соответствующие обличительные или негодующие речи. Последние расходились по всей стране и заграницу и воспринимались массою, не разбиравшеюся в своеобразии положения Совета Министров, в качестве показателя неспособности, бездеятельности, чуть ли не злонамеренности Правительства. На почве таких вопросов и запросов обострялись отношения между правительственною властью и законодательным учреждением и углублялся кризис, назревавший внутри.