-…И теперь выкинули, чтобы замести следы.
Блейз тяжело вздохнул, давно привыкнув к слишком богатой фантазии своего любимого и его не менее фантастическим догадкам. Но если он начинал разубеждать Драко в его предположениях, тот таинственно говорил: «Все может быть». Обязательно припоминая ему о том, что еще на первом курсе повторял, что профессор Квиррелл – очень подозрительный тип. На втором, что страшная тварь, которую оставили в «тайной комнате» – это определенно точно огромная и страшная змеюка. А на третьем, что: «та черная шавка как-то очень странно смотрит на меня». И хоть на первых годах обучения он предпочитал не придавать значения странным выводам Малфоя, то после нескольких сбывшихся «предсказаний» он все же признал у своего парня наличие сильно развитой интуиции.
- Ну…значит этот диван с историей, - Блейз никогда не был трусом в отличие от того же Малфоя, поэтому подобные глупости его никогда не пугали.
- Знаешь что? – Драко немного успокоился и попытался ласково объяснить своему парню. Он понимал, что сделать это довольно сложно, особенно когда Блейз уже принял решение. Но благодаря своей хорошенькой мордашке и прекрасным ораторским навыкам, он надеялся, что и в этот раз Забини уступит ему и позволит переубедить себя.
- Я предлагаю починить его, вывесить объявление и продать за двойную, нет тройную цену! А потом пойти в нормальный магазин и купить нормальный диван! – окрыленный своей гениальной затеей, он уже представлял, как втюхивает это «место преступления» какому-нибудь недалекому богачу, для которого признак качества – это, прежде всего, баснословная цена. Хорошо, что он еще в детстве уяснил это на примере своего отца.
- Но мне нравится этот! – Забини чуть ли не обнимал спинку дивана, жалобно смотря на Драко.
- А мне не нравится, что у нас посреди комнаты стоит вещь, на которой делали непонятно что! – долго уговаривать Малфой не умел и не хотел, поэтому предпочел перейти в наступление.
- А на мебель в своем доме ты никогда не жаловался.
- Одно дело, когда мебель передают тебе по наследству и совсем другое – тащить ее из помойки!
- Да сейчас все так делают!
- Кто эти «все»? Бомжи?! – Драко искренне недоумевал, почему Блейз все еще спорит с ним. Они должны были еще несколько минут назад отнести эту вещь обратно на помойку. Но Забини продолжал упрямиться и выводить Драко из равновесия.
- Нет. Я про тех, кто любит винтаж.
- Который они подбирают на свалке в перерывах между бродяжничеством и сольными концертами со своей школьной рок-группой?
- Ты ничего не понимаешь! Ты просто не современный!
- Я не современный только потому, что отказываюсь держать в своем доме всякий хлам?
- Да! – Блейз зло выплюнул эти слова прямо ему в лицо, понимая, чем это ему обойдется. Но нетерпимость его любовника серьезно задела его, подставив под сомнения его собственный выбор. Хоть и такой неоднозначный.
- Ну что ж. Ты можешь его оставить, потому что с сегодняшнего дня будешь спать только на нем! -громко хлопнув дверью, Драко гордо скрылся в спальне, оставляя Забини наедине со своим диваном. Тот зло зыркнув ему вслед, начал вдохновенно подправлять свое спальное ложе.
Ночью, напряженно ворочаясь с бока на бок, слова Драко проникли ему прямо под кожу, медленно плывя по напряженному позвоночнику прямо в мозг. И там, пустив сначала небольшие ростки, медленно созревали, постепенно заполняя собой всю черепную коробку. Итальянцу стало казаться, что прямо рядом с ним лежит призрак бывшего хозяина этого дивана. Такой же молодой парень, который хотел отчаянно сохранить последние сбережения, и который точно так же утащил немного потрепанный временем диван с помойки. Ночью он точно так же лег на него, чтобы насладиться спасительным сном, но на утро так и не проснулся. По спине Блейза пробежала стая мурашек, когда он представил, что на этом диване лежит страшное темное проклятье, из-за которого все его хозяева погибают, а диван выбрасывают. И вот, перед глазами показался этот бесконечный круг, который невозможно разорвать, благодаря чему диван снова и снова оказывается на свалке.
Блейз Забини никогда не был трусом, но в ту ночь страх слишком сильно сковал его, чтобы дать заснуть. Поэтому единственным его храбрым решением было пробраться в их общую спальню и свернуться под бочком у своего любимого. Клятвенно пообещав себе снова вернуть этот диван на помойку. Пусть ужасные призраки мучают кого-нибудь другого, ему не настолько нравится этот диван, чтобы из-за него лишаться своей жизни. А Драко он, естественно, скажет, что слишком любит и уважает его, поэтому делает этот благородный жест для пути к их немедленному примирению.
На следующий день Малфой-младший гордо вышагивал по мебельному магазину с самым высокомерным видом. Продавцы недоверчиво поглядывали на него, готовя вступиться за защиту чести своего первоклассного товара. Блейз без особого энтузиазма просматривал простенький диванчик, примеряя, может ли полностью уместить на нем свои длинные ноги.
- Все, я выбрал. Этот нам подходит.
Его парень стоял у длинного дивана, обтянутого шелковой тканью с незамысловатой вышивкой. Забини подошел к нему и взглянул со спины на жирную цену, обозначенную черным маркером.
- Драко, он слишком дорогой. Мы не можем себе этого позволить.
Несколько секунд Драко удивленно смотрел на него, а Блейз был вынужден наблюдать, как информация медленно поступает в его мозг. Когда, наконец, юный аристократ осознал, в какой именно реальности сейчас находится, он возмущенно прыснул:
- Ах, да, я забыл, что теперь мы должны смотреть на цены.
Блейз обреченно кивнул, наблюдая, как его партнер пошел дальше. Про себя же он сделал еще одну мысленную пометку: обязательно сделать Драко счастливей. И хоть сам Забини держался стойко перед лицом зачастивших трудностей, то в Драко он был не до конца уверен. По правде говоря, он искренне надеялся, что Малфой не решит в скором времени сбежать от него из-за недостатка средств или из-за недостатка любви. Сам Блейз осознал, что деньги – далеко не главное уже с первой минуты, как они вместе с Драко в первый раз ночевали в их новой пустующей квартире, лежа в обнимку на продавленном диване. Места было непривычно мало, а шум с городской улицы совершенно не давал спать. Изнеженные тела молодых чистокровных магов болели от некомфортной лежки, а над потолком паучиха тщательно оформляла один из углов своей узорчатой сетью. Этой ночью Блейз в полной мере осознал, что это – начало конца. Конца их прежней безоблачной жизни, которую они променяли на эту убогую дыру. Но обнимая своего парня, который мирно посапывал у него на груди под звуки проезжающих на дороге машин, Блейз впервые вкусил настоящего простого человеческого счастья.
И теперь, это счастье он просто обязан был сберечь. Даже если оно очень наглое, высокомерное и иногда будет заставлять ночевать его на их новом диване.