Говоря о наших детях — я всегда испытываю чувство гордости. И вовсе не потому, что они являются моим продолжением и носят мою фамилию. Они уже состоялись как личности. Каждый из них идет по жизни самостоятельно. Собственным трудом, упорством, умом добиваясь на службе и в учении прочных позиций и уважение товарищей.
Когда случается так, что все дети собираются дома вместе и мы садимся за стол, я могу вспомнить почти каждый день их жизни.
Сыновья… Оба офицеры. Сегодня Сергей — полковник, а Виктор — старший лейтенант. Наша кочевая жизнь и детство, проведенное в гарнизонных военных городках, предопределило их собственную судьбу. Еще в школе на вопрос учительницы: «Как ходят гуси?», Сергей уверенно отвечал: «Строевым шагом!»
Они быстро приобрели солдатские навыки. Вместе с моими солдатами они дневали и ночевали на полигоне, стреляли из всех видов оружия, будучи пятиклассниками, метали боевые гранаты.
Точно так же, как обучал этому солдат, я учил сыновей, как правильно взять гранату, как выдернуть чеку, как произвести бросок, чтобы разорвавшаяся граната не покалечила тех, кто находится рядом. В принципе это обычное обучение солдатскому ремеслу, но я-то знал, что подобное испытание очень много значит для человека.
При всей своей занятости я внимательно следил за тем, как растут и учатся сыновья. Разумеется, без всяких сомнений я присоединялся к ним, когда надо было смастерить ракету или бомбу или разгромить из рогатки армию бумажных солдат. Но за проступки наказывал строго. Особенно не прощал обмана. Учил постоять за себя. Однажды, когда мы с Сергеем, занимаясь физической подготовкой, висели на турнике вниз головами, из его кармана выкатилась мелкая монета. Я знал, что на школьный обед ему были выдано больше денег. Поинтересовался, где они. Выяснилось, что у Сергея их отняла компания ребят постарше — те, кто тряс мелочь у малышей и слыл хулиганами.
«Значит так, — сказал я Сергею, — разбираться я не буду. Все сделаешь сам. Из этой команды ты выбираешь самого здоровенного, подходишь и бьешь прямо в нос…»
Не знаю, так ли он поступил, но больше у него никто ничего не отнимал.
Не удивительно, что Сергей, подрастая, уже и не мыслил себе иной судьбы, кроме как судьбы офицерской. После восьмого класса поступил в Минское Суворовское училище, потом — в Высшее общевойсковое командное училище в Петродворце. Он — человек абсолютно пехотного склада. Боец. Настоящий командир своим солдатам. Мне нравится, что так же решительно, как он это делает на службе, Сергей строит и свою личную жизнь.
Переходя с третьего на четвертый курс высшего военного училища, он высказал мне, тогда служившему в Минске командиром дивизии, свое желание жениться на знакомой девушке. На это я ему честно ответил: «Сережа, сейчас твоя женитьба не ко времени. Я поступаю в Академию Генштаба, предстоит переезд. Еще не знаю, где и как мы будем жить в Москве. Было бы лучше, если бы твоя свадьба состоялась через год, когда ты окончишь учебу».
Тогда он со мной согласился. Но в том, что его намерения были серьезными, я убедился, узнав, что он тайком выпытывал у Вали, не пожелтеет ли за год уже купленное свадебное платье.
Но, видно, любовь и молодость взяли свое. В сентябре, как только я освоился в Москве в качестве слушателя Академии Генерального штаба, от Сергея пришло письмо: «Дорогие родители, умоляю, пожалуйста, разрешите мне жениться!»
Валя, когда я пришел с занятий, с улыбкой мне это письмо протянула. Я прочитал и сказал: «Хорошо, давайте соберем семейный совет. Будем решать, что делать: разрешить или не разрешить. Как решит совет, так и поступим».
Собрались. Виктор высказался однозначно: «Конечно, разрешить». Семилетняя Наташа тоже за Сергея заступается: «Все женятся. И он пусть женится…» Тут мы с Валей наконец рассмеялись, и я прямо на письме красным фломастером размашисто нанес свою отцовскую резолюцию «РАЗРЕШАЮ!» и расписался. В тот же день письмо мы отослали обратно. А вскоре поехали на свадьбу в Ленинград. Итогом этих событий стала крепкая Сережина семья, рождение моей внучки.
После окончания училища Сергей получил назначение в Германию и за очень короткое время сделал там вполне приличную карьеру, дослужившись за четыре года от командира взвода до начальника штаба батальона. Ведомства у нас с ним были разные: у него — Министерство обороны, у меня — Министерство внутренних дел. Так что никто не может упрекнуть меня в том, что я каким-либо образом содействовал успешной службе Сергея в его армейской мотострелковой части. Всего он добился сам. А его военная судьба в полной мере повторяла судьбу самих Вооруженных Сил СССР и России, включая все мыслимые и немыслимые сложности, которые только могли ожидать офицера в период распада страны.