Мам, говорю, это – Каталина, моя девушка.
А это – Аманда. Твоя внучка.
Твой новый фотоальбом, который ты сможешь обнимать, засыпая в кровати. Не просто набор картинок, а живое существо. Девочка, с которой тебе будет не так одиноко.
Многие мечтают подарить своим матерям шикарные автомобили, золотые украшения, кухонную мебель. Но случай Дороти – нечто иное. Никакие материальные блага не в состоянии заглушить ее боль, заставить забыть случившееся с ее настоящей семьей. Когда миссис Бальмонт видит самолет, вылетающий из аэропорта О'Лири, она крестится, молится, чтобы с неизвестными ей людьми не случилась та же беда, что и с ее дочерью, некогда заживо пылавшей в груде обломков.
Она должна понимать, что эту внучку привел ненастоящий сын, с ненастоящим именем Сэт. Что эта девочка – своего рода подарок, который хочет быть презентованным. Два одиночества движутся по одной линии, в разных направлениях, но навстречу друг другу. Они – не кровные родственницы. Но это и не важно. Случается так, что люди десятилетиями растят неродных отпрысков. Ошибка в роддоме, усыновление, суррогаты.
Карма подписывает соглашение.
Что мешает старушке привязаться к кому-то, кто не вылез из ее утробы?
Чтобы разорвать оковы одиночества, нужно разбить окно.
У кого из вас стоит на Каталину Круз, или Майю Гейтс, привязанных к кроватям-авианосцам в фешенебельных особняках? Зачем вам эти силиконовые холмы, или ботексные пасти? Мода на искусственность прошла. Теперь же не случится ни единой эрекции, если в кадре не будет хотя бы капли крови. Чужие страдания возбуждают настолько сильно, что после мастурбации ты плачешь. Это называется снафф. У тебя на глазах пытают ребенка, или молодую женщину. Пытают, чтобы убить. Истязают, чтобы ты получил порцию настоящих эмоций. И ты рыдаешь, потому что тебя такому не учили. Это дико, преступно, но только такие фильмы способны расшевелить окаменелую простату. Хочется остановиться, а рука сама по себе продолжает передергивать. И после этого ты презираешь себя. Проводишь липкой рукой по дивану или ковру, вытирая океаны спермы, чтобы одежда не воняла. Но отныне никакой другой "продукт" не способен заставить тебя ощущать себя настолько живым.
С разбитого окна начинается анархия. Граффити – это крах системы. Еще в тысяча девятьсот восемьдесят втором году два умника (Уилсон и Келлинг) предположили: если в здании разбито окно, значит, в нем будет совершено преступление. Отсутствие порядка – предвестник беззакония.
С разбитого окна начинается все сущее. Тольки возьмите в руки камень.
Все, что вам нужно, – попытать счастье. А там – хоть в могилу.
Дороти пригласила нас в дом.
– Сынок, я пойду, вскипячу воду, у меня есть печенье, шоколад, пирожные, ты же любишь пирожные? – Это она уже обратилась к Аманде.
– Я не знаю.
– Значит, любишь! Пойдем, поможешь бабушке!
Я говорю Каталине, что нам нужно поговорить и, взяв ее за руку, тащу на второй этаж в собственную спальню. Спрашиваю, ей не показалось, что миссис Таунэйс…
– Мне показалось, что ее фамилия похожа на модель Тойоты. Помолчи…
Сколько еще внезапных ходов со стороны Каталины мне доведется узреть? Она заткнула меня и поцеловала. В какой-то момент я решил, что теряю сознание. Член начал стучаться в ширинку, прося выпустить его. Видимо, Каталина услышала его мольбы и принялась расстегивать молнию на уровне гениталий. Она толкнула меня так, что я уселся на кровать, а сама встала на колени и рукой откинула волосы.
Прошло всего тридцать секунд, а я уже чувствовал, что готов кончить.
Каталина передергивала все быстрее и быстрее.
Я, как следует, вонзил ногти в бедро, чтобы немного остыть. Не каждый день с тобой случается подобное. Ни одна долбаная наркоманка, какой бы податливой она ни была, не в состоянии настолько тебя зажечь. Я схватил Каталину за ее белоснежные волосы и засадил еще глубже.
Ни одна проститутка не в силах ублажить так, как это делает "моя девушка".
Ей становилось тяжело дышать, но она не сопротивлялась. Молча подставляла глотку. Хрипела и тихо стонала.
Еще секунда. И еще.
Лицо Каталины покрылось множеством белых капель. Во рту остался лишь предэякулят. Немного отдышавшись, она направилась в ванную, чтобы умыться и почистить зубы. Вроде как перед едой. А я остался лежать на кровати. Даже самая умелая шлюха мира не сможет проделать то же, что удалось Каталине.
– Ребята, спускайтесь! Мы с Амандой все приготовили!