Я кричу, что мы спустимся через минуту.
– Ну и что ты хотел мне сказать?
Давай обсудим это чуть позже.
Дороти расспрашивала нас, как и где мы познакомились. Можно было рассказать ей эту милую историю с "Лэнготом", идеей фикс Дэлмера Симмонсона и всеми остальными подробностями. Но Каталина придумала кое-что попроще и заверила миссис Бальмонт, что мы столкнулись в книжном магазине. Знаете, одна из тех липовых историй, в которых люди случайно одновременно берут одну и ту же книгу, причем последнюю. Удачный пикап-прием. Два человека сразу понимают, что у них одинаковые вкусы. Но якобы смущаясь, начинают любезничать и предлагать друг другу забрать экземпляр. Кому-то надо уступить, и тогда знакомство вступает в завершающую стадию.
"Скажите мне номер своего телефона. Как прочтете, я возьму у вас эту книгу, а потом можно будет поделиться впечатлениями".
Словно в городе больше нигде нет данного произведения. Как будто вчера исчез интернет. Все знают, что происходит. Но вместо "пойдем потрахаемся в туалете" звучит "я всенепременно позвоню вам". Человек находит миллионы причин отложить на завтра то, что можно было сделать сегодня. В этом есть разумное семя. Ведь скажи девушке в книжном "может, отсосешь у меня", как она даст тебе пощечину и назовет ублюдком. За что? За то, что ты лишь сократил по времени прелюдию со всеми этими любезностями?
Аманда все ковырялась в пирожных, иногда задавая вопросы о природе какого-либо ингредиента. Но тогда, когда мы уже собирались выходить из-за стола, она спросила:
– А почему миссис Таунэйс была так рассержена?
– Она просто устала, золотко. У нее много работы. – Поспешила ответить Каталина.
Мы вновь поднялись в спальню, где смогли продолжить начатый разговор. Однажды, говорю, Дэл заикнулся о вреде эпоксидных лаков, которыми он покрывает свои изделия. Во-первых – зачем вообще покрывать сувениры подобного рода соединениями? Во-вторых – ты видела глаза Генриетты?
– Да, но это может быть что угодно: недосып, давление, стресс.
Если бы не все эти сувениры у нее в кабинете. Они сделаны давно. В углу стоит еще две коробки, и в них лежат изделия, которых не было в доме твоего брата. Это она их привезла. Либо я ошибаюсь.
– Уже во второй раз.
Спасибо за поддержку. Но все это было бы обыкновенной случайностью, если бы не фраза Дэла на похоронах Бэтти Тэйлор, подруги моей "матери", Дороти. "Я сделал все, что смог, веселитесь". Твой брат знал, что у нее умер муж пару месяцев назад. Откуда? Он продавал ей свои безделушки. Кстати… тогда же он сказал, что меня ждет какой-то сюрприз у него дома. Что он имел в виду?
– Наверное, твой портрет. Я рисовала его всю ночь. Утром, когда Дэл уже уехал на кладбище, я полезла шкаф, хотела найти какую-нибудь рамку, у брата ведь полно всякого дерьма. А наткнулась на коробку из-под обуви, в которой лежали несколько наших с ним фотографий и та самая записка. Знаешь, сколько бы аргументов "за" и "против" ни было, ничего не происходит просто так.
Это я уже понял. Что получается: у Дэла сотни клиентов, можно сказать тысячи, учитывая, что он продает сувениры в детские дома. Если мои предположения верны, скоро возникнет непонятная эпидемия, характерными симптомами которой будут: тошнота, раздражение глаз, сбои в работе дыхательной системы. Мы могли бы просто обратиться в полицию…
– Нет. Он – мой брат, Сэт. Пожалуйста, не забывай об этом. Да, он еще тот кусок говна, но мы ничего не знаем наверняка. И мы не можем никого предупредить об опасности. Потому что не знаем, кому Дэл продает свои хреновины.
Нам нужно с ним встретиться.
– Зачем?
Каталина, я не хочу никого спасать. Мне глубоко насрать на тех, кто подвергнется отравлению. Они – не моя забота. Встреча нужна лишь для того, чтобы понять, чего хочет твой брат. Покончить со всем этим и свалить к чертовой матери из города.
– А как же Аманда, Дороти?
Я… я не знаю. Дороти – это всего лишь контракт, понимаешь? Я порву эту бумажку и выброшу. И миссис Бальмонт вновь станет бездетной миссис Бальмонт, рыдающей в свой херов фотоальбом. Аманду я отвезу к сестре, которая приходится ей настоящей матерью. Я все понимаю, Каталина, но…
– Ты так не думаешь. Поэтому заткнись. Закрой свой рот. Я не хочу это слышать. Ты привез сюда Аманду, здесь она и останется. Что с тобой случилось, Сэт? Еще час назад…Сэт. Сэт!
Повышенная температура, учащенный пульс, озноб, беспокойство.
Я чувствую, как дождь разлагает мое тело…
16
Я сижу посреди комнаты. А вокруг – ничего кроме стен. Частично разрушенных, плачущих стен, не выдерживающих напора тяжелых капель. Звук дождя похож на шепот радиоприемника, какой-то бесперебойный сигнал, который пытается мне что-то сообщить. Я долго норовил попасть внутрь, теперь нужно собраться с силами и подняться на крышу. Туда, откуда бьет этот кровавый луч. Мне это необходимо.