Анатолий Шалин
ТЯЖЁЛЫЙ СЛУЧАЙ
За окном, затянутым толстой железной решёткой, стучал дождь, струи воды стекали по стёклам, барабанили по жестяной крыше, взрывались фонтанчиками на старых облезлых рамах, смывая с них последние ошмётки грязно-коричневой краски. Низкая пелена серых тяжёлых туч висела над миром.
«Беспросветно, — вздохнул молодой врач Сергей Угрюпин, ещё вчера, то есть три месяца назад, выпускник медицинского университета, питавший надежды на самое радужное будущее, а ныне штатный сотрудник Держиколдобинской районной больницы, — бесконечная череда больных, суета, сутолока, нервотрёпка, вечная борьба за существование. Ни сна, ни отдыха… Беспросветно…»
Угрюпин оторвал поникший усталый взгляд от унылого мокрого и серого ландшафта за окном, ещё раз вздохнул и, подойдя к двери кабинета, крикнул:
— Следующий!
В дверь, робко поглядывая по сторонам, вошёл невзрачный лысоватый мужичок среднего роста и тихо подошёл к столу.
— Присаживайтесь, — Угрюпин радушно ткнул пальцем в направлении стула для пациентов и, подождав пока мужчина присядет, вопросительно посмотрел на него.
Пациент оказался сообразительным:
— Беспокоев Николай Васильевич, — тихо произнёс он, кивнув на груду больничных карт на краю стола. — Вот, вторая книжка справа, — и пациент услужливо пододвинул Угрюпину историю болезни.
— На что жалуетесь? — Угрюпин ободряюще взглянул на пациента, раскрывая книжку и приготовившись записывать общие симптомы очередного ОРЗ.
— На жизнь, доктор, жалуюсь, на жизнь…
— Нет, это слишком обще. На неё нынче все жалуются. Постарайтесь конкретизировать причину вашего недуга. Что там у вас: кашель, температура, насморк?
— Так, доктор, милый, я же и говорю: жизнь. Мир вокруг меня, существующая вселенная…
— Так не пойдёт. Медленно, без спешки, с самого начала.
— Хорошо, доктор, сначала так сначала. Видите ли, первые сорок лет своей жизни я был вполне счастлив. Я обитал в радостном, сверкающем всеми красками бытия мире, я наслаждался всеобщей гармонией того мира, состоянием эликато…
— Простите, чем?
— Видите ли, доктор, в вашей вселенной это отсутствует, и в земных языках этому термину я не нашёл никаких подходящих аналогов, придётся обойтись без перевода, согласитесь, невозможно объяснить слепому от рождения, что такое краски и свет. Поэтому просто «эликато». Впрочем, я отвлёкся. Да, та моя вселенная была полна гармонии, красок, множества предметов и вещей, которые просто немыслимы здесь в вашем мире, с его дикими законами. Я был дитём другой вселенной, её частью, если хотите, её смыслом, её божеством. Эликато… У нас там, это, конечно, примитивное объяснение, чувства, мысли и стремления всех обитателей мира взаимно согласованы и непротиворечивы. То есть там изначально присутствует такая степень гармоничности мира, которая здесь никому и не снилась. И вот вдруг какой-то дикий диссонанс в моей душе, что-то происходит. Что? Мне в этом ещё необходимо разобраться! И я просыпаюсь. О! Ужас! Здесь в этом вашем мире. Здесь на вашей Земле, в этой Вселенной номер шесть. Естественно, порядковый номер я привожу условно. И вот я уже почти десять лет отбываю в вашем мире. Какое преступление я совершил там, в своём родном континууме, за что, почему я здесь? Помогите, доктор, помогите!!! Всё беспросветно… Бесконечная череда больных дней, суета, сутолока, нервотрёпка, вечная борьба за существование… Ни сна, ни отдыха… Беспросветно… Помогите, доктор, помогите!!!
Угрюпин внутренне похолодел: «Кажется, псих? Вот напоролся… И чего это его ко мне-то понесло?»
— Г-хм! Ну что вы, голубчик, нельзя же так! — выдавив из себя добродушную улыбку, пробормотал Угрюпин. — Конечно, наше с вами мирозданье — не сахар и даже не вода с сиропом, но так-то уж зачем? Живём же потихоньку, колотимся, вот даже планы какие-то радужные кое-кто на будущее строит. А вы сразу: помогите! Вы что же думаете, я всем в этом мире доволен или другие? Увы, причин для тоски всегда хватает. И это не повод к отчаянью! Надо бороться! Мир нам с вами, скорее всего, не переделать. Надо начинать с себя… И потом, очевидно, вы что-то спутали, я ведь всего лишь участковый терапевт, моя задача — лечить, по мере сил и знаний, телесные недуги, а у вас, извините, кажется, проблемы больше душевного свойства… Ради бога, не обижайтесь, возможно, вам лучше обратиться к специалистам в данной области. Если хотите, я дам направление…
— Доктор, был я у них, был. Если вы о психиатрии? Меня Разгуляев Бонифаций Петрович там пользовал. Результаты нулевые.
— Простите, Николай Васильевич, вы на учёте в психоневрологическом? Вас ведёт Разгуляев?