Ромэр кивнул, словно и не ожидал другого ответа. Я, признаться, тоже. Не знаю, какие деньги потребовал Арданг, но еще два дня назад поняла, что брат не намерен даже торговаться. Он знал, в чьих карманах оказались не попавшие в казну Шаролеза средства.
— Я знаю, что свою часть договора Вы выполните, — продолжал Брэм, выжидающе приподняв брови. — И я считаю, что наши страны тесно взаимосвязаны, должны мирно сосуществовать друг с другом, а потому нам следует заключить союз.
— Я буду рад подписать такой документ, Ваше Величество, — на губах Ромэра играла вежливая улыбка.
Знаю, глупо было ожидать, что отношения двух дорогих мне людей смогут стать не официальными, а родственными. Но то, что эти двое не испытывали друг к другу враждебности, уже следовало считать подарком судьбы.
— Хорошо, — будто ставя точку, выдохнул Брэм. — Государственные дела обсудили. Теперь о личном.
Ромэр чуть наклонил голову набок, выдавая удивление и заинтересованность. Меня слова брата тоже насторожили. Хотя, не будь я такой уставшей, сообразила бы, какие личные вопросы Брэм собирался обсудить.
— Я не догадался о периате. Никто в Шаролезе не догадался бы, — голос Брэма звучал твердо, холодно. Словно и личное было для него в данный момент только делом. — Появившись здесь, Вы, Ваше Величество, спасли жизнь Ее Высочеству. Что бы Вы хотели получить в качестве благодарности?
Ромэр улыбнулся светло и весело. Такая постановка вопроса его позабавила.
— Ваше Величество, — в голосе любимого появились нотки искренней радости, — рискну показаться Вам сказочным персонажем, спасшим принцессу из башни, но в качестве награды я прошу руки Вашей сестры.
Брэм бросил на меня смущенный взгляд. Я улыбнулась, но не стала вмешиваться в разговор.
— Это не то вознаграждение, на которое я рассчитывал, — признался брат.
— Но другого мне не нужно, — заверил Ромэр.
— Только если Нэйла согласна, — поспешно ответил Брэм.
— Нэйла, — окликнул меня любимый.
Я повернулась к нему, встретила ласковый взгляд родных серо-голубых глаз. Ромэр протянул мне руку, улыбнулся. Вдруг подумала, что по древнему шаролезскому обычаю мы уже женаты. Он подарил мне кувшинки, я приняла их. Был даже поцелуй. И вложив в ладонь любимого свою, просто сказала «Да».
Виконт принес ключи, и мы вчетвером отправились в кабинет Дор-Марвэна. Нужные бумаги оказались на месте. Брэм не удержался и начал читать, сидя за столом отчима. С каждым прочитанным словом, брат мрачнел все больше. На третьей странице он не выдержал, закрыл тетрадь и сказал: «Жаль, что нельзя казнить одного человека дважды».
— Радует только одно, — постарался утешить короля виконт, — нельзя жаловаться на недостаток доказательств вины Стратега.
— Рядом был сумасшедший, а мы этого не замечали, — тяжело вздохнул Брэм. — Теперь платим.
Ромэр принял предложение брата погостить во дворце. Но, признавшись, что приехал не один, ушел позвать своих спутников. Он вскоре вернулся в сопровождении Кавдара и двух незнакомых мне ардангов. Мы с братом встречали их в тронном зале. Но никто даже не пытался превратить прием неожиданных гостей в серьезное политическое событие, в визит Короля Арданга со свитой, в посещение жениха Ее Высочества принцессы Нэйлы. Все произошло как-то по-домашнему, неофициально. Ромэр просто представил нам с братом своих спутников, и мы все пошли завтракать в большую столовую.
Я сидела рядом с Ромэром, слушала низкий мелодичный голос любимого, разговаривавшего с Брэмом. Но даже не пыталась уловить нить разговора, — слишком устала. Кавдар общался с виконтом, двое других ардангов вступали в беседу реже. Они не так хорошо владели шаролезом и, видимо, стеснялись этого. Обстановка была неожиданно дружеская, легкая, даже семейная. Ромэр и Брэм переговаривались оживленно и весело. Судя по выражению глаз брата, мой жених ему нравился. Это меня очень обрадовало. Мне даже стала интересна тема их беседы, но после двух бессонных дней и стольких волнений, я была не в состоянии воспринимать окружающую действительность. Хорошо, что хоть не засыпала за столом.
Эр Сорэн, которого я тоже не слушала, пошутил, мужчины расхохотались. Я любовалась Ромэром, наслаждалась звучанием его искреннего красивого смеха.
И была счастлива.