Почему он полюбил именно меня? Теперь я так виновата перед ним. Даже если он не держит на меня зла, я всегда буду испытывать это острое чувство вины. Поддавшись порыву, я пошла в часовню и, стоя на коленях перед статуей Богини-Матери, горячо помолилась, чтобы у него было все хорошо..
Наагасах пытался меня отвлечь. В итоге всегда злился и уходил. Потом возвращался, молча садился рядом и пытался еще раз. Он даже привлекал за обедом моих сестер, надеясь, что они смогут меня развлечь. Шайш с рыжими даже отвели меня на развалины замка, надеясь, что я загорюсь исследовательским энтузиазмом и полезу внутрь. Но я просто села на камень во дворе и сидела так, пока они не решили, что пора домой.
Слух о том, что господин Зуварус пытался отравить наагасаха, уже разнесся по имению. Наагасах не скрывал это: когда ему понадобилось арестовать жреца, он пошел к отцу и поставил в известность. Пораженный отец, конечно, препятствовать не стал. И молчать тоже. Он упомянул об этом неслыханном моменте в разговоре с герцогом. Тот поделился с женой. Герцогиня посочувствовала мачехе, что ей приходится выносить одно несчастье за другим. Разговор герцогини с мачехой услышали слуги, и новость о вопиющем поведении жреца распространилась со скоростью пожара.
Дошла эта весть и до принцессы. Я столкнулась с ней в коридоре, когда шла с утренней прогулки из парка в сопровождении троицы нагов. Улыбаясь, она сообщила, что даже не предполагала, насколько я роковая девушка. Влюбить в себя жреца, да так, чтобы он пошел на преступление... Дальше она ничего не сказала. Я мрачно посмотрела на нее, а мысленно закричала: "Пошла прочь, мразь!" Она почему-то вздрогнула и уступила мне дорогу. Когда я проходила мимо, на ее лице было расстерянное выражение, словно она не понимала, почему уступила мне.
Риолана и Даррила, трапезничающие с нами, тоже поняли, что со мной что-то не то. А потом и до них дошли слухи. Даррила мне весь обед подкладывала в тарелку сладкое, утверждая, что оно полезно и для здоровья, и для настроения. Напрямую что-то сказать об этой ситуации никто из них не решился.
Со мной хотела поговорить мачеха, но так как меня не согласились оставить с ней наедине, то разговор прошел скомкано и ограничился вопросами, все ли у меня хорошо. Я равнодушно заверила, что все замечательно.
То, что случилось на следующий день, выбило меня из раковины отчуждения. Это произошло перед ужином. Я прогуливалась в окрестностях в сопровождении нагов. Наагасах по своему обыкновению не составил нам компанию, занимаясь своими неведомыми делами. Утром ему принесли известие, что принцесса направила куда-то гонца, и ему это очень не понравилось.
Я шла впереди, наги отставали шагов на семь, давая мне возможность почувствовать себя в одиночестве. Конское ржание отвлекло меня от созерцания травы под ногами и, подняв голову, я увидела всадников в количестве шести человек. Они мчались со стороны города. Особого интереса они у меня не вызвали, но я продолжала смотреть. Они направлялись в сторону имения, их путь пролегала как раз через нас. Когда они были уже ближе, я разглядела черные плащи и капюшоны на головах. Они очень торопились. Почему-то вспомнилось, что принцесса куда-то отправляла гонца. Может это отставший советник Зосий?
Когда я поняла, что они не собираются разворачивать или осаживать коней и вот-вот галопом проскачут по нам, то почувствовала страх. Наги уже были рядом, Шайш потянул меня в сторону. Мы отскочили, но всадники опять развернули коней к нам. Выругавшись, Шайш отбросил меня за свою спину, а рыжие зажали по бокам.
Всадники налетели как ураган, окружили нас и, не останавливаясь, нарезали круги. Лиц напавших мы не видели. Четверо из них неожиданно поперли на нас. Нас решили просто затоптать. Одна из лошадей встала на дыбы и ударила мощными передними копытами Шайша в грудь. Он неудержался и завалился назад, выпирая меня своим телом из образованного треугольника. Лоша и Риша теснили два других всадников. Вскрикнув, я бросилась к Шайшу. Такой удар должен был проломить ему грудную клетку. Но я не успела добежать, как кто-то схватил меня за косу и грубо дернул назад. В шее что-то хрустнуло. В следующий момент меня схватили за шиворот и, втащив на коня, перекинули через седло.
Я попыталась сопротивляться, но что я могла? Меня никогда не учили драться. Только стрелять из лука и арбалета, и то исключительно для охоты, которая также являлась развлечением благородных девиц. Всадник дал шенкелей коню, и мы понеслись прочь. Я дергалась, рискуя сверзиться вниз. Позади всадники продолжали наскакивать на нагов. Шайш встал, штаны его висели как лохмотья. Одним мощным ударом хвоста он сбил лошадь и, вытащив ее седока из седла, сжал в мощным кольцах. Человек несколько раз дернулся и повис сломанной куклой. С боков как кнутами орудовали хвостами Риш и Лош. Больше я ничего увидеть не смогла.
Что происходит? Кто эти люди? Что им надо? Это принцесса? Или не она? Наученная горьким опытом, я уже не пыталась переложить ответственность за все несчастия в моей жизни на плечи принцессы. Но кому я могу понадобиться? Может, это враги наагасаха?
Скакали мы в сторону города, но потом свернули и дальше уже путь пролегал через луга. Всадники не искали проезжих дорог. Где-то через полчаса утомительной скачки они не ожиданно разъехались в разные стороны, и дальше я ехала только со своим похитителем. У меня кружилась голова, и я уже была готова потерять сознание, когда похититель сообразил, что при кровоизлиянии в мозг у него есть вероятно довести до неизвестного местоназначения труп. Мы остановились, и меня из положения "вниз головой" перемести в сидячее положение. Теперь я сидела боком перед всадником. Голова от слабости клонилась ему на плечо, и я обессиленно, уже ни о чем не думая, просто упала ему на грудь, даже не пытаясь оказать сопротивление.
Путешествие наше закончилось в небольшой деревушке. Я бы может даже смогла ее опознать, если бы мне дали возможность осмотреться. Но мы пронесли по ней так, словно за нами гналась смерть. Что вполне вероятно. Остановились мы во дворе скромного ладного домика. Нам навстречу выскочил крепкий мужичок с неряшливой бородой. Он поймал поводья лошади, попутно кланяясь и называя моего похитителя "высокоблагородием".
Всадник спешился и стянул с лошади меня. Схватив за локоть, потащил за собой в дом. Мы миновали сени и вошли в светлую горницу. Жещина, что тут была, поспешно поклонилась и выскочила наружу. Мы оставились вдвоем. Похититель рывком стащил перчатки и, повернувшись ко мне спиной, расстергнул плащ. Движения резкие, порывистые. Плащ был отброшен в сторону, и он повернулся ко мне. Я пораженно отступила назад.
- Милорд Долиан? Вы? - вырвалось у меня.
Это был он, черноволосый и голубоглазый. Он резко шагнул ко мне и, подхватив руками под локти, притянул к себе и поцеловал. Жадно, жарко, порывисто, словно оглодавший путник. Меня никто никогда не целовал, и меньше всего я ожидала, что поцелуют меня именно сейчас. Пришла в себя от шока я, когда ощутила чужой язык на своем языке. Я испугалась и стала вырываться. Он словно не замечал этого. Меня обхватили обеими руками, одна из его ладоней легла на мой затылок. Остановился он только, когда я пнула его в голень. На прощание он укусил меня за нижнюю губу. Она тут же заныла.
- Пустите меня! - потребовала я. - Что вообще вы делаете?! Вы напали на мою охрану и украли меня. Вы понимаете, какие у вас теперь проблемы?!
Он рассмеялся и сжал меня в своих руках. Я опешила. Я никогда не видела раньше с его стороны таких проявлений эмоций. Он всегда был очень сдержанным.
- Милая моя девочка, - проникновенно прошептал он, прижимаясь лбом к моему лбу, - у меня не будет проблем.
Его дыхание опалило мои губу. Женским чутьем, которое раньше у меня дремало, я поняла, что он очень хочет еще раз меня поцеловать. Его взгляд был голодным, жарким и... каким-то нескромным. Что ему надо? Опасения за свою честь меня раньше редко посещали. Впервые это чувство пришло ко мне на озере, когда я голая лежала под наагасахом.