– В Писании сказано: «Во многоглаголании не убережешься от греха!»
Сама матушка отнюдь не слыла болтуньей. У настоятельницы был физический недостаток – волчья пасть и одновременно заячья губа, и, когда мать Эвлалия роняла словечко, звук выходил не из самых музыкальных, а губа безобразно раздваивалась. Дочь одного из знатнейших северных семейств, она вряд ли еще где-то смогла бы достичь положения настоятельницы, кроме этого отдаленного края Литтондейла, в стороне от замков и дорог, среди болотистых низин и нагорий старых Пеннин.
Анна огляделась. Вокруг царил покой. Светило необычно яркое для февраля солнце, звенели синицы, разомлев от тепла, сонно ворковали голуби. В открытое окошко были видны склоненные головы монахинь в ткацкой. В хлеву блеяла коза. Кривобокая сестра Геновева, спрятав руки в широкие рукава монашеского одеяния, словно тень, прошмыгнула в часовню – отправилась подливать масло в лампады.
Анна вышла через открытые ворота из обители. Возможно, солнце и по-весеннему теплый день были виной тому, что ей вдруг нестерпимо захотелось побродить по округе. Над аркой ворот возвышалась деревянная статуя Девы Марии, потемневшая и растрескавшаяся от времени, покрытая потеками сырости. Анна благоговейно перекрестилась, глядя на нее, потом повернулась и направилась прочь.
Она спустилась по каменистой дороге в долину. Здесь, несмотря на солнце, все еще веяло промозглой сыростью. Однако одежда послушницы из толстой грубой шерсти была достаточно теплой, деревянные башмаки защищали ноги от влаги. Раньше Анна и шагу ступить в такой обуви не умела. Сама не заметила, как привыкла.
Она видела селение в долине – дома из серого камня под тростниковыми кровлями. Недалеко от строений на ручье стояла плотина, и слышно было, как шумит вода под лопастями колеса водяной мельницы. В ограде были сложены мешки с зерном, раздавался ровный гул жерновов. Анна знала, что мельница принадлежит монастырю и приносит неплохой доход, ибо другой нет во всей округе вплоть до Грассингтонского моста. Но туда добираться добрых восемь миль, и местные крестьяне предпочитали платить за помол бенедиктинкам Сент-Мартина.
Спустившись с откоса, тропинка вилась теперь совсем недалеко от селения. Легкий ветерок доносил запах овчарни и кисловатого торфяного дымка. В тишине отчетливо разносилось монотонное постукивание по металлу – трудился кузнец. Слышалось неторопливое поскрипывание колодезного ворота, который вращал маленький черный ослик.
Внимание Анны привлекло заливистое ржание лошади. Из болотистой низины к селению легкой рысью приближался всадник. Его кольчуга тускло мерцала на солнце. Кажется, он заметил Анну и, заслонясь рукой от солнца, стал смотреть на нее. Анна повернулась и пошла прочь. Сама не зная почему, она недолюбливала этого начальника отряда стражи. Когда-то он некоторое время служил в замке, где она жила, в Нейуорте. Потом переметнулся к Глостеру. Обычное дело: наемник часто меняет господина. Однако Анна старалась избегать общества этого Джона Дайтона.
Обогнув выступ монастырской стены, Анна миновала мостки, где они с сестрой Агатой сегодня полоскали белье, и, поднявшись по каменистому склону, оказалась на своем излюбленном месте у ручья. Здесь лежал ствол старого бука, поваленного бурей, его вывороченные корни нависали над водой. Анна любила проводить тут время, склонившись над вышиванием или книгой, а порой просто наблюдая, как в водоворотах ручья играет форель. Сейчас она снова глядела на противоположный склон, где среди других крестьянских детей мелькала фигурка ее дочери Кэтрин. Девочка все чаще убегала от матери, и не в силах Анны было удержать ее возле себя. Счастье еще, что прошел тот страх, который в первое время настолько мучил ее, что она вообще не отпускала дочь от себя. Да и теперь, если Кэтрин задерживалась в долине и не являлась к трапезе в монастырь, Анна начинала испытывать беспокойство. Но детей в селении было немного, и далеко они не забредали. Вот и сейчас Кэтрин и ее маленькие приятели, устав дразнить пса, собрались в кружок и что-то разглядывали на земле. Потом веселой стайкой потянулись в сторону рощи тонкоствольных берез. Кэтрин, ведя пса за ошейник, шла одной из последних. Анна проследила за ней взглядом.