Робин останавливается на мостике и еще долго смотрит на речку, роняя соленые слезы в пресную воду. Она стоит так, пока не зайдет солнце, и иногда ей кажется, что она снова на Санни, мерно покачивающемся на волнах. И вот-вот появится Санжди, предлагая что-нибудь перекусить, или Нами, спрашивая что-то или, наоборот, рассказывая.
Робин закусывает губу, сдерживая желание рыдать в голос. Она бы все отдала, чтобы снова быть спасенной Луффи в Арабасте, потом пробраться на Гоинг Мэрри. Она готова заново пережить любой кошмар, лишь бы среди Накама. Потерять все из-за Бастер Калла, чтобы потом, года спустя, увидеть чудо, когда несколько человек бросают вызов всему миру. Всю жизнь провести в бегах, чтобы смеяться вместе с ними. Разочароваться в мечте, чтобы она обрела еще больше сил среди других стремлений.
Внутри иногда просыпается голос, заговорчески шепчущий, что есть шанс оказаться на Гранд Лайн после смерти здесь. А разум подкидывает идеи для суицида. Она с трудом понимает, как все еще жива, окруженная предателями-мыслями, какие силы удерживают ее от смерти.
Она оторвется от созерцания воды, уронив последнюю слезинку, вытрет рукавом лицо и пойдет в свою однокомнатную квартиру, купленную еще на нелегально заработанные деньги. Дома она возьмет фотоальбом и какое-то время будет говорить с фотографией матери, прося ее присматривать с небес за ее дорогими Накама…
Даже если весь мир назовет ее сумасшедшей, она будет верить в них.
========== Chopper ==========
- Что? Опять? – без удивления спрашивает высокая стройная женщина в годах.
- Простите, - всхлипывающий мальчишка виновато отводит глаза.
Доктору Курехе, или Докторине (как она просила себя называть), вероятно, жутко надоело «латать» Чоппера после того, как его снова и снова избивают другие воспитанники приюта.
Почему этого невысокого, выглядящего младше своих пятнадцати, мальчишку не любили окружающие, не понимал никто. И никто ничего с этим не делал. Тони Тони сверстники считали ненормальным, особенно те, кто знал его с тех лет, когда он снова оказался в приюте после смерти приемного отца.
Чоппер возвращается в комнату и садится на кровать. Его сосед, большой зануда, но единственный, кто над ним не издевается, сейчас был на какой-то научной выставке. А значит, он может поговорить со своими Накама. Мальчик берет белый лист и простой карандаш: с каждым разом у него получались Пираты Мугивары лучше. И с каждым разом было обиднее, когда задиры разрывали рисунок. Он рисовал не так здорово, как это делал Усопп, но это лучше чем ничего.
Тони Тони было одиноко среди детей, которые его не понимали, которые смеялись над его рассказами о Гранд Лайн, Пиратах Мугивары и невероятных приключениях. Одинокая слезинка падает на нарисованную шляпку олененка. Пока он жил с приемным отцом, тот заказал для него такую же. Но эти идиоты ее порвали, а потому шляпа, как и другие «пиратские сокровища», была спрятана «олененком».
Ему было трудно, но Чоппер не собирался отступать ни от своей цели, ни от своей веры. Он обязательно станет лучшим врачом! Он станет известным, изобретя какое-нибудь очень важное лекарство, и его друзья его обязательно узнают, найдут, и Луффи его, конечно же, позовет с собой. И Тони Тони, не думая, согласится. Он верит в своих Накама, верит в них больше, чем в своих реальных знакомых, верит в связь между ними. И как бы ни было трудно или больно, страшно или грустно он ни за что не отступит.
Хотя одиночество неприятно грызет в глубине души. В таком возрасте трудно быть без поддержки близких, но Чоппер готов стерпеть все. Ради встречи, которая может и не состояться, ради Накама, которых может и не быть в этом мире, которые могут быть всего лишь фантазией одинокого мальчика, ради Мечты, и своей, и каждого из дорогих юному сердцу друзей, пусть и неосуществимой в этом обычном и безопасном мире.
Если они будут вместе, то даже самый скучный, серый мир окрасится в яркие цвета, а приключения найдут их сами. Только бы Накама были рядом.
Он садится перед окном и поднимает глаза к серому дождливому небу.
- Ребята, заберите меня, пожалуйста!
И в горле появляется ноющая боль…
========== Sanji ==========
Звон посуды отзывается в голове эхом, и оно было так сильно, что казалось, будто разбивались не тарелки, а его собственный череп. Керамические кусочки с остатками крема хрустели под домашними тапочками, ломаясь и крошась. Непропеченный бисквит на подносе опасливо свисал с края стола. Настроение было испорчено, и светловолосый молодой человек вновь убирал так и не пригодившиеся продукты в холодильник.
Его истерики, сопровождаемые немалыми разрушениями, продолжались уже год. Пришлось бросить учебу и отказаться от работы в Барати. Последние полтора месяца все валилось из рук. Он просто переводил продукты и крушил.
Это было невыносимо! Санджи ненавидел себя за это. Чувство времени сбилось. Вкус и обоняние были неверны ему. Он смотрит на бисквит. Напортачил. Все испортил. Снова. Теряет сноровку. И руки – такие чужие – леденеют. Губы предательски дрожат, боль сковывает горло, мешая дышать. Блондин жмурится, надеясь, что это поможет справиться со слезами.
- Пошло оно! – он скидывает со стола поднос. Бисквит летит на пол и тут попадает под ногу повара. Он ненавидит себя. И ненавидит все, что он делает.
Может, позвонить сестре? Все-таки будет проще, оказавшись в кругу семьи… Хотя нет! Этот вариант даже не рассматривается! Он сбежал из дома, и ему, конечно же, рады не будут. Даже сама Рейджу.
Санджи вздыхает и садится на пол, закуривая последнюю сигарету. А денег даже на новую пачку нет. Дым наполняет легкие и вырывается из них.
Если бы этот дым мог оторвать его от реальности, блондин точно знает, где бы он оказался. Там, где на палубе покачиваемого волнами корабля он поставит красивый столик и два стула. Укрыв это место от солнца зонтом, он бы позвал своих дорогих Нами-Суан и Робин-Чуан. Их улыбки - светлые, нежные, красивые – чуть озаряют его безрадостное существование. Но образ меркнет в памяти, оставляя после себя щемящую тоску…
Нет! Он отдал бы все, чтобы снова увидеть их! И не только Нами и Робин. Он отдал бы все, лишь бы мельком увидеть хоть одного из своих Накама! И был бы счастлив! Пусть на одно мгновение, но счастлив…
Но некому предложить ему эту дьявольскую сделку. Он один, и лишь сигарета – неверная подруга – рядом с ним. Да и ее Санджи не докурив выкидывает.
Он все уже давно знает. Знает, что это сладкое безумие, сотканное из то ли воспоминаний, то ли фантазий о Том Мире, лишило его способности готовить… И пусть! Пусть так! Они заслуживают того, чтобы стать центром его жизни! Все вместе и каждый со всеми недостатками! Они заслуживать того, чтобы его, кока, жизнь меркла без них, словно вкус давно забытого блюда.
Санджи без сомнения принимает правильность своих приступов. А как иначе? Как, скажите, он должен чувствовать себя, когда те, кого он взял на себя обязательство беречь, отрезаны от него? Когда каждый день наполнен страхов за них?