Жужжание в кармане оповещает меня о входящем электронном письме. Я наматываю шелковый шарф на левую ладонь, чтобы он не соскользнул, затем достаю телефон и просматриваю прикрепленные файлы. На первом фото женщина: пожилая, в очках с толстыми стеклами, короткие седые волосы. Под фото несколько строк текста: имя и, как я полагаю, ее краткая биография. Вся жизнь человека, уместившаяся на полстраницы. Если бы захотел это прочитать, расшифровывал бы этот скудный текст, наверное, целый час. Но жизнь бабушки меня совсем не интересует. Мне все равно, кто мои жертвы. Мне наплевать, есть ли у них семья. Или причины, по которым они попали в черный список Крюгера. Я выполняю свою работу, не задавая вопросов.
Второй файл – это копия авиабилета в Берлин, а следующий содержит адрес и точные координаты жертвы, а также код для сигнализации. Похоже, капитан сегодня в хорошем настроении, учитывая, как много дал мне информации. Или, может, просто сводит к минимуму риск потери своего единственного оставшегося актива «высшего уровня».
Даже после стольких лет мне все еще трудно понять его действия и мотивы. Слишком часто он отправлял меня на задание с минимальной информацией. Один раз мне едва удалось выбраться живым. Когда спросил его об этом, он ответил, что его целью было отточить мои реакции при столкновении с неожиданными ситуациями во время заданий. Но затем, всего месяц спустя, я попал в засаду во время операции и был доставлен на базу тяжело раненым, и Крюгер потерял самообладание. Он убил всю хирургическую бригаду после того, как подлатали меня, потому что, на его взгляд, врачи действовали недостаточно быстро. Если бы я не знал его, то подумал бы, что он за меня волновался.
Последний файл – скриншот контракта, в котором указаны детали заказа на убийство и гонорар в размере полутора миллиона долларов. Похоже, что бабуля – игрок высшей лиги, но я и так это знал. Так и должно быть.
Я засовываю телефон обратно в карман и наблюдаю за моим тигренком, пока она продолжает читать свой толстый учебник. Шелк ее шарфа для волос кажется таким мягким в руке. Наверняка дорогая вещь, но мой тигренок без колебаний обмотала им мою рану. Я несколько раз пытался отстирать кровь, но пятна остаются. Красивая вещь испорчена. Может, я куплю ей новый шарф и оставлю у нее в комнате. Теперь этот мой.
Бросив последний взгляд на свою девочку, которая сейчас готовится ко сну, засовываю испорченный шарф в карман и отхожу от перил. До Нью-Йорка четыре часа езды, а мне еще нужно собрать вещи перед поездкой. Дел чертовски много. И контракт надо выполнить.
Нера
Неделю спустя
Я осторожно ковыряю вилкой коричневое слизистое нечто у себя на тарелке.
– У меня вроде ещё живое. – Я подталкиваю Зару локтем. – Что это еще раз?
– Без понятия, – шепчет она с вымученной улыбкой.
– Нера, дорогая, тебе не нравятся улитки? – с шокированным выражением лица спрашивает через стол жена Тициано. – Мы привезли их из Франции специально для этого случая. Шеф-повар тамошнего ресторана славится их приготовлением. Давай, попробуй. Они практически тают на языке.
Словно в подтверждение своих слов, она кладет мерзкую на вид штуку в рот и жует ее со с странным хлюпающим звуком.
– Вообще-то, я не так уж голодна. Картофельного супа с луком-пореем мне было более чем достаточно, – уклоняюсь я. – Но уверена, что Сальво возьмет еще порцию.
Капо, который все это время притворялся, что поглощен едой, а сам тайком наблюдал за моей сестрой, резко поднимает голову. Я одариваю Сальво извиняющейся улыбкой и вздыхаю с облегчением, когда жена Тициано переключает свое внимание на него.
– Не хочешь потом сходить за бургерами? – Я снова подталкиваю Зару, на этот раз ногой.
– Давай. – Она кладет свои улитки на салфетку рядом с тарелкой и быстро ее сворачивает.
– Я не могу поверить, что Массимо снова отказали в условно-досрочном освобождении, – говорит Армандо, капо, сидящий чуть левее. – Его действительно собираются заставить отбыть свой срок полностью?
– Похоже на то, – отвечает мой отец, сидящий во главе стола. – Я задействовал все свои связи, даже привлек к этому сенатора, который у нас в долгу, но он сказал, что ничего нельзя сделать. Кто-то намерен держать Массимо взаперти весь срок. Похоже, комиссию по условно-досрочному освобождению купить невозможно.
– Ему следовало быть мудрее и подождать, пока семья примет ответные меры позже, – добавляет младший босс Батиста Леоне. – Убить человека на глазах у нескольких свидетелей, представителей закона? Начальник полиции Бостона был на той вечеринке. Я удивлен, что Массимо не приговорили к пожизненному заключению.
Он делает большой глоток красного вина, и несколько капель попадают на его галстук, рядом с пятнами от заправки для салата. Подав знак официанту принести еще бутылку, он наклоняется к Армандо и тихо говорит:
– Этот мальчик всегда был слишком импульсивным. Будем надеяться, что время, проведенное в тюрьме, остудило его пыл.
Я смотрю на Леоне с открытым ртом. Младший босс часто поминает недобрым словом моего сводного брата. Не раз слышала, как он говорил, что отцу не следовало позволять Массимо жить с нами. Батиста считает, что Массимо нужно было отправить в школу-интернат, когда мой отец женился на Лауре. Мне никогда не нравился этот человек. Меня тошнит от его жирных волос и запаха тела, но больше всего меня бесит его постоянное подхалимство. Живя в доме отца, я заметила, что Леоне часто приходил без приглашения. По крайней мере, раз в неделю он появлялся у нас на пороге. Даже когда отец приглашал друзей на какое-нибудь мероприятие, младший босс почему-то всегда оказывался в числе приглашенных. Он не отходил от моего отца, часами восхваляя достижения дона, и никогда не упускал возможности подчеркнуть свою роль как важного элемента в любом начинании, о котором шла речь.
Разговор за столом переключается на инвестиции, и Брио, еще один капо, предлагает нам расширить сферу гостиничного бизнеса. Он все рассказывает и рассказывает о том, как отели могут увеличить нашу прибыль.
– Я подумаю об этом, – говорит отец. – В новом казино возникли непредвиденные расходы. Возможно, с расширением бизнеса придется подождать до следующего года.
– Почему? – Мужчина, сидящий рядом с Тициано, поворачивается к моему отцу. Он один из крупнейших инвесторов в семье. – Денежные потоки свидетельствуют о значительном увеличении доходов. Зачем ждать?
– Это просто мера предосторожности, Адриано. Нам нужно провести более тщательный анализ гостиничного рынка, прежде чем вкладывать значительные средства в такой крупный проект, как этот. – Мой отец небрежно машет рукой, но замечаю, как он обменивается взглядом с Батистой Леоне. Затем быстро встает. – Боюсь, я должен вас всех покинуть. Долг зовет. Девочки?