– Это душистые травы. Орегано. Мята. Петрушка. Розмарин. Мне нравится, как они пахнут. Хотя, боюсь, я могла погубить петрушку. Она почти полностью высохла. – Я вздыхаю. – Мне придется купить новую, когда у меня будет побольше свободного времени.
– Я думал, женщинам нравятся цветы, а не трава.
– Душистые травы, – снова подчеркиваю я. – Цветы я тоже люблю, но обычно начинаю чихать, когда подхожу к ним слишком близко.
– Гм, – кивает он. – Значит, эти штуки могут расти само по себе, да? Как трава?
– Не могу поверить, что обсуждаю комнатные растения с парнем, который преследует меня, – фыркаю я.
– Почему? По-моему, у нас шел весьма интересный разговор.
Мои брови поднялись до линии роста волос.
– Тебе нужно почаще выходить на улицу, приятель.
На его губах появляется едва заметная улыбка, и у меня в животе запорхали бабочки.
– Почему ты здесь, а не с подругами?
– Мне не понравилось, о чем они болтали, и я вышла на минутку. – Я прикрываю рот рукой, чтобы скрыть зевок. – Прости. Я почти не спала прошлой ночью.
– Тогда почему не идешь домой?
– Да я не прочь. Но меня сюда привезла подруга на своей машине. – Я встречаюсь с ним взглядом. – Я бы предпочла не брать такси без крайней необходимости.
Он наклоняет голову набок.
– Ты так просишь меня подвезти тебя?
– Возможно. – Я прикусываю нижнюю губу.
– А как же советы твоей сестры?
– Я уже несколько раз встречалась с тобой наедине и все еще жива, моя добродетель не пострадала. По сравнению с риском ехать с сумасшедшим таксистом, ты куда более предпочтителен.
– Ты просто безрассудна, тигренок. – Он указывает подбородком на здание на другой стороне улицы. – Я припарковался вон там.
Я плотнее закутываюсь в тяжелое пальто и иду вместе со своим незнакомцем к черному «Додж Чарджеру». На каждый его шаг мне приходится делать два, чтобы не отстать. Наши руки слегка соприкасаются при ходьбе. Всего лишь случайное легкое касание, незаметное из-за плотной ткани его пальто. Тем не менее для меня оно ощущается как небольшой удар током по всему телу.
Он открывает для меня пассажирскую дверь, затем обходит капот и садится за руль. Пока заводит машину, я отправляю сообщение Дании, что уехала домой, и откидываюсь на спинку кожаного сиденья.
– Мне же не надо говорить тебе свой адрес?
Уголки рта моего преследователя чуть приподнимаются. Если бы не смотрела на него открыто, то не заметила бы этого.
– Нет.
Я прячу усмешку.
– Мне стоит начать волноваться, что ты знаешь, где я живу?
Он пристально смотрит на меня.
– Нет.
Мне много раз лгали в лицо, и я этого не замечала, но в глазах этого человека есть что-то такое, от чего верю ему.
– Хорошо. – Я киваю и смотрю на проплывающий за окном город.
Дальше мы едем молча, но эта тишина приятна. Обычно терпеть не могу находиться в компании незнакомых людей, когда воцаряется неловкое молчание. Потребность заполнить его пустой болтовней становится непреодолимой, но так же велик и страх показаться глупой. Мой незнакомец, похоже, не стремится нарушить установившееся между нами спокойствие. Я тоже. Хорошо просто быть с кем-то и наслаждаться мгновением.
Начинается дождь, на дороге быстро образуются лужи, в которых отражается свет белых и красных фар автомобилей вокруг нас. Дворники быстро шуршат по ветровому стеклу, пытаясь не отстать от ливня.
Влево-вправо.
Влево-вправо.
Влево...
– Тигренок. – Хриплый голос едва проникает сквозь туман в голове. – Мы на месте.
– Хорошо. – Но не открываю глаза, а лишь глубже зарываюсь лицом в грубую шерсть. От нее слегка пахнет лесом: цитрусовой сосной и землей.
Где-то хлопает дверца машины. Еще щелчок, и меня окружает запах свежего дождя. Чьи-то теплые руки обнимают меня, и вот я уже парю. Я в чьих-то объятиях. Нет, не в чьих-то. В его. Боже, это так приятно.
Вдалеке шумят машины, ветер дует мне в лицо. Я утыкаюсь носом в шею моего смуглого незнакомца и вдыхаю. Такой покой.
Вокруг меня разливается тепло. Я слегка прижимаюсь к его груди и плыву по течению, убаюканная гулким эхом его шагов. Он несет меня вверх по лестнице.
– Где твой ключ?
– Не знаю. Я хочу спать.
Умиротворение. Тишина. А затем раздается громкий стук.
– Твоя дверь ни к черту.
Еще шаги. Тихий скрип деревянных половиц. Когда моя щека касается подушки, я ощущаю аромат моего любимого кондиционера для белья. Хм. Я скучаю по аромату леса, когда он начинает исчезать.
Я засыпаю... Нет.
Хриплый, прерывистый голос быстро произносит:
– Немедленно! – Звучит как приказ. Мне хочется подчиниться.
Я приоткрываю глаза и вижу, что мой незнакомец стоит у моей кровати, прижимая телефон к уху.
– Спи. Сейчас придут починить дверь.
– Конечно, – бормочу я и закрываю глаза.
Когда снова погружаюсь в сон, грубая рука обхватывает мое запястье, а затем чувствую легкое прикосновение теплых губ к кончикам моих пальцев. А может, мне просто все приснилось.
Кай
– Мне очень жаль, сэр, но у нас нет петрушки.
Я прищуриваюсь на продавца цветочного магазина и делаю шаг вперед. Мужчина быстро отступает, ударяясь спиной о стену позади себя. Это четвертый круглосуточный цветочный магазин на моем пути и ни в одном из них нет этой чертовой травы. И я начинаю уже терять терпение.
– Мне нужна петрушка. – Я почти рычу ему в лицо. – Сейчас же.
– Мне правда очень ж-жаль. Я-я, – заикается он. – Возможно, она есть в соседнем магазине. У них теплица, и там выращивают овощи и зелень. Они еще не собрали весь урожай. Если придете завтра, я приготовлю для вас несколько пучков.
– У меня завтра по расписанию двойное убийство.
Мужчина растерянно моргает.
– Убийство?
– Наемная работа, – уточняю. – Дай мне адрес этой теплицы.
Мужчина сглатывает, его лицо приобретает зеленоватый оттенок, затем он называет название улицы и номер дома. Я киваю и выхожу из цветочного магазина.
Адрес, который дал мне продавец, находится в пригороде. На дорогу у меня ушел целый час. Посыпанная гравием дорожка ведет к уютному одноэтажному дому с парой длинных застекленных теплиц по бокам и садом в пол-акра. Небо темное, и свет уличных фонарей не проникает за главную постройку, поэтому включаю на телефоне фонарик и иду среди густой зелени, гадая, что же, черт возьми, заставило меня отправиться на охоту за чертовой петрушкой в три часа ночи. Но знаю ответ — я в долгу перед своим тигренком за сегодняшний вечер.
Никто, кроме нее, не говорит со мной так, словно я обычный парень. Если честно, за исключением деловых встреч с Крюгером и командой поддержки, люди вообще редко со мной разговаривают. И меня это вполне устраивает.
Или раньше устраивало.
Сегодня вечером, в том переулке, моя девочка разговаривала со мной не как с чудовищным уродом, прячущимся в тени. Что странно. В хорошем смысле странно. На короткое время я действительно почувствовал себя человеком. То, чего не испытывал уже очень, очень давно. А потом она потеряла бдительность и заснула в моей машине. Когда я находился рядом с ней. Довериться мне, когда сама в самом уязвимом состоянии, было безрассудно.