– Избавься от тела. – Затем возвращается к своим заметкам.
Я игнорирую его приказ и иду прямиком к двери. Мой тигренок сегодня работает в ночную смену. Если получится, то доберусь до Бостона как раз вовремя, чтобы проводить ее домой. И, возможно, смогу еще немного понаблюдать за ней.
Прошло уже больше недели с тех пор, как я навещал ее в последний раз. На моих губах появляется легкая улыбка. Ей понравилась петрушка. Теперь она растет в трех одинаковых серых горшочках у балконной двери, где мой тигренок любит заниматься, а не у окна, где остальные ее травы. Моя петрушка стоит в самом лучшем месте.
– Мазур! – кричит капитан. – Тело!
– Да пошел ты, Крюгер, – бросаю через плечо и хлопаю дверью кабинета.
Глава 10
Кай
Я наблюдаю, как моя девочка поднимается по ступенькам пожарной лестницы на крышу своего дома. В левой руке у нее одеяло и бутылка, а другой осторожно держится за перила. Ее темно-русые волосы собраны в свободный пучок на макушке и перевязаны красной шарфом, который подарил ей взамен старого.
Здание, на крыше которого я устроил свой наблюдательный пункт, этажом выше ее дома, и мне прекрасно видно, как она пересекает припорошенную снегом асфальтированную площадку и садится на самодельную скамейку. Похоже, мой тигренок, так же как и я, любит проводить время на крышах. Устраиваясь поудобнее, она натягивает одеяло на плечи и просто смотрит прямо перед собой в пространство.
Что-то случилось. Что-то ее расстроило.
За восемь месяцев моих случайных визитов я узнал ее довольно хорошо. Она не пьет кофе, но любит лимонад. И очень аккуратна, судя по чистоте в ее квартире. Имеет привычку сидеть допоздна. Она может всю ночь напролет работать за ноутбуком и заснуть только на рассвете. На прошлой неделе она вырубилась на диване, обмотав ногу шнуром питания. Хорошо, что у меня был ключ от новой двери. Мне не пришлось снова ломать дверь, я просто открыл ее своим ключом, вошел и распутал этот чертов шнур, чтобы он не нарушил ей кровообращение.
Каждую пятницу вечером мой тигренок встречается с подругами в баре и больше, похоже, никуда не выходит. Я скорректировал свой рабочий график таким образом, чтобы быть свободным в эти вечера и присматривать за ней. Заведения, которые она посещает, довольно скромные — больше похожи на местные пабы — и вряд ли могут вызвать серьезные проблемы, но не хочу рисковать с ее безопасностью. Нет. Это не просто минутное желание. Необходимость. Мне нужно знать, что она в безопасности.
Иногда прихожу проведать ее днем. Но при дневном свете еще ни разу не сталкивался ни с одной потенциальной угрозой. Большую часть времени мой тигренок занимается дома, лишь изредка выбираясь в библиотеку или на работу в ветеринарную клинику. У нее нет парня. И никаких домашних животных. По какой-то причине это меня действительно беспокоит. Она учится лечить животных, так почему же ее дом не переполнен кошками, собаками и прочими животными, которых обычно держат в качестве компаньонов?
Мой тигренок открывает бутылку и делает большой глоток. Она выглядит грустной. Мне это не нравится.
Я отталкиваюсь от перил, собираясь подойти к ней и потребовать ответа, кто сделал ее несчастной, чтобы убить этих засранцев, но останавливаюсь через два шага. Я пообещал себе, что буду держаться на расстоянии. Лишь проверять, что она в безопасности, но делать это издалека. Прятаться по темным углам – это то, что у меня получается лучше всего. Я не «общаюсь» с людьми, если только не нужно убрать кого-то по заданию.
Стиснув зубы, снова смотрю на свою девочку. Она кутается в одеяло, глядя себе под ноги, и медленно покачивает бутылкой в руке.
Желание выяснить, что ее беспокоит, съедает меня изнутри, борясь с моей решимостью оставаться на месте. Но я упрямый ублюдок, так что моя решимость побеждает.
На целых пять минут.
Нера
Легкое покалывание в затылке и, несколько мгновений спустя слышу приближающиеся шаги. Медленные. Осторожные.
– Вижу, ты, наконец, решил снова объявиться, – говорю я, не отрывая взгляда от городского пейзажа. – Прошло уже два месяца.
Скамейка скрипит подо мной, когда мой незнакомец садится на другой конец.
– Я всегда был рядом, тигренок.
– Ага, следил за мной на расстоянии. Я чувствовала тебя, знаешь ли. – И каждый раз, когда ощущала покалывание, связанное исключительно с ним, надеялась, что он появится, и мы сможем поговорить. Ни о чем. И обо всем.
– Как?
– Шестым чувством. – Я поднимаю бутылку вина. – Хочешь?
– Ты обычно так расслабляешься с незнакомыми мужчинами?
– Нет. Думаю, ты особенный.
Я поворачиваюсь и впервые встречаюсь с ним взглядом. Он сидит, опершись локтями о колени, склонив голову набок, и наблюдает за мной. Скамейка, на которой мы сидим, довольно длинная, и между нами остается приличное расстояние. Я бы хотела, чтобы он сел ближе и я могла прижаться к нему. Меня тянет к этому мужчине, как мотылька к огню, но манит не яркий свет. А темнота. Желание заглянуть в то, что скрывается за его серебристым взглядом.
Я скучала по его мрачному присутствию. Как ни странно, сейчас он – один из немногих настоящих людей в моей жизни. Полагаю, это многое говорит о моем душевном состоянии. Боже, мне не следовало идти на свадьбу Ромины. Она была так счастлива. И я завидовала ее счастью, зная, что у меня никогда не будет шанса испытать подобного. Я так хреново себя почувствовала.
– Почему ты грустишь? – Его глаза пристально смотрят в мои, и я снова поражаюсь абсолютному отсутствию в них каких-либо эмоций.
– Сегодня привезли собаку, которую сбила машина. – Я вздыхаю и оглядываюсь на крыши на горизонте. – Бедняжка не выжил. Он умер.
– Все умирают, тигренок. Собаки. Кошки. Люди. С момента своего рождения мы все движемся в одном направлении. Навстречу своей смерти. Так устроена жизнь.
– Да... – Я делаю еще глоток вина. Осталось меньше половины бутылки, и у меня слегка кружится голова. – Мне должно от этого полегчать?
– Не знаю. Возможно.
Я фыркаю.
– Мой тебе совет. Если тебя когда-нибудь пригласят выступить с мотивирующей речью, откажись.
Дует ветер, и несколько прядок падают мне на лицо. Я заправляю их за ухо и плотнее заворачиваюсь в одеяло.
– Тебе холодно?
– Нет, просто хочется спать. Вино обычно так действует на меня. – Держа бутылку в одной руке и придерживая одеяло другой, я скольжу по деревянной скамье, пока не оказываюсь совсем рядом с ним. От него снова пахнет лесом. – Вижу, ты купил себе новое пальто. Тогда можно я возьму то, которое ты оставил?
– Если хочешь. – Так близко его голос звучит более хрипло.
Я закрываю глаза и кладу голову ему на плечо.
– Что ты делаешь на моей крыше, сталкер?
– Не уверен.
Шум уличного движения, доносящийся снизу, убаюкивает меня. Я утыкаюсь носом в рукав его пальто и вдыхаю его запах. Мой незнакомец напрягается, но не отстраняется.
– Спасибо за сельдерей.