– Чего ты хочешь? – рявкает он. -Ты не хочешь выходить замуж за Сальво? Прекрасно. Мне все равно.
– О, я действительно хочу выйти замуж, Батиста. Но не за твоего младшего босса. – Я улыбаюсь. – Я выйду замуж за тебя.
– Что? – восклицает он, привставая со стула.
– Поверь, мне также противна мысль быть связанной с такой отвратительной старой свиньей как ты. Но именно это и произойдет. – Я замолкаю на миг, затем продолжаю: – В воскресенье ты объявишь о нашей помолвке. Свадьбу назначим на конец этого месяца.
– Почему?
– Потому что будучи твоей женой, я смогу обеспечить наилучшую защиту интересов семьи. – Я складываю руки на груди и пригвождаю его взглядом. – Для большинства людей ты по-прежнему останешься доном, и они продолжат кланяться тебе и целовать руку. Тебе будет позволено разгуливать павлином, как будто в твоих руках вся власть и уважение. Но на этом всё. Начиная с сегодняшнего дня, я буду принимать все решения, касающиеся семьи, бизнеса и личных вопросов. Номинально для всех ты по-прежнему главный. И через четыре года, когда моего сводного брата выпустят из тюрьмы, ты подашь в отставку по состоянию здоровья и поддержишь Массимо на посту следующего дона.
– Ты сумасшедшая.
– Нет, Батиста. Я не сумасшедшая. Я полна решимости, и если в твоем предательском уме есть хоть капля разума, то поймешь, что решительная женщина гораздо опаснее сумасшедшей. – Вытаскиваю из сумочки последний листок бумаги и бросаю его перед ним. – Список моих предпочтений для свадебного приема. Убедись, что все будет сделано, как надо. И, пожалуйста, в наш особенный день надень галстук без пятен от трех последних приемов пищи.
Его глаза сверлят мне спину, когда иду к двери. Я останавливаюсь и оглядываюсь через плечо.
– О, и еще кое-что. Когда родится мой ребенок, ты объявишь его своим. И да поможет тебе бог, если признаешься кому-нибудь в обратном.
Дверь закрывается за мной с мягким щелчком.
Пока еду обратно к себе домой, вглядываюсь в тени каждого переулка. Смотрю. Ищу. Надеюсь.
Я все еще надеюсь, что в любую секунду мой демон материализуется из темноты. Но знаю, что этого не произойдет. Я больше не чувствую покалывания на затылке. Больше не ощущаю взгляда, следящего за мной. Ничего.
Я никогда не хотела, чтобы он уходил. И те ненавистные слова, которые прокричала ему той ночью со своей крыши, сорвались с моих губ от отчаяния. Он должен это знать. После всего, что произошло между нами, он должен знать, что я не смогу жить без него.
И все же он бросил меня.
Кай
– Давай попробуем сначала морить его голодом.
Я натягиваю цепь кандалов, которые сковывают мои запястья, и смотрю на солдата Мендосы, который вытирает кровь со своего разбитого носа. Он всего в нескольких шагах от меня, но не могу дотянуться до него и прикончить. Другой конец цепи привинчен к полу, оставляя мне для маневра всего около двадцати футов.
Парень вытаскивает нож и делает шаг вперед. Дюжина или около того мужчин, стоящих широким полукругом вокруг нас, начинают аплодировать. Пока не понятно, что Мендоса уготовил мне в долгосрочной перспективе, но на данный момент, похоже, я здесь для того, чтобы развлекать его солдат. Перед тем, как бросить меня в этом лагере, он сказал своим людям, что они вольны делать со мной все, что захотят, но оставлять живым.
За первые две недели я убил троих его головорезов, которые пытались напасть на меня исподтишка, и ранил еще нескольких. Теперь делаются ставки на то, кто первым одолеет меня.
Мой противник делает еще шаг вперед и замахивается на меня ножом. Я уворачиваюсь и умудряюсь ударить его ногой по колену, отчего он растягивается задницей в грязи. Несколько зрителей бросаются к нам, без сомнения, пытаясь помочь своему товарищу. Но они опоздали. Прежде чем самый быстрый из группы добрался до меня и ударил ногой в живот, я уже вонзил нож между лопаток нападавшего.
Я получаю в лоб удар ботинком. Следующий попадает по ребрам. Я смотрю на небо, пока тело принимает новые удары, и приветствую боль. Надеюсь, она окажется достаточно сильна, чтобы подавить боль в моем сердце.
Но всё тщетно.
Глава 26
Нера
Два месяца спустя
На огромном дубовом столе Батисты разложены распечатки, папки и различные документы. Теперь он мой, как и проблемы, оставшиеся от моего дорогого мужа за те несколько недель, пока он был доном. Тут и непродленные договора аренды залов, и контракты, которые нужно просмотреть и подписать и которые уже давно просрочены. И орда разгневанных инвесторов, дышащих мне в затылок, с требованием прогнозов доходов на следующий год. Весь этот бардак Батиста свалил на меня, а сам проводит большую часть своего времени в одном из семейных стрип-клубов.
В кабинете стоит тошнотворный запах старой мебели и вонь сигарет, въевшаяся в обивку и шторы. Прошло чуть больше месяца с тех пор, как мы поженились и я переехала в его дом. Из-за свалившегося на меня бремени управления делами семьи у меня не было времени переделать эту комнату, но займусь ею в ближайшее время.
Раздается громкий стук в дверь.
– Войдите, – бормочу я, просматривая кредитные выписки из банка.
Заходит Сальво и садится в кресло по другую сторону стола.
– У нас проблема.
– Звонили очередные инвесторы, чтобы выразить свое неудовольствие управлением семейными финансами? – Я вздыхаю. – Боюсь, что у меня не осталось на сегодня сил с ними общаться.
– Нера, мы обнаружили крота.
Я вскидываю голову.
– Кто-то передает информацию властям?
– Хуже. Похоже, один из наших охранников работает на Сальваторе Аджелло.
Я опускаю документы. В одно мгновение проблемы с кредитами стали не столь уж и важными.
– Ты уверен?
– Да. Один из моих людей работает с ним с самого утра. Крот раскололся час назад.
– Хорошо. Я навещу Массимо и узнаю у него, что нам делать с шпионом.
– Выход только один, и Массимо это подтвердит. Мы все равно не можем ждать до завтра. Брио уже знает, что мы поймали предателя, и только что прибыл на место, где мы держим этого парня. Наверняка некоторые из капо, если не все, уже направляются туда. Они захотят лично проследить за решением этой проблемы.
У меня перехватывает дыхание. Наказание для тех, кто предает семью, – смерть.
– Пойду разбужу Батисту, – говорю я. – И передам, что ему нужно пойти и разобраться с этим.
Сальво удерживает мой взгляд, и я вижу в его глазах беспокойство, хотя он и пытается его скрыть. А также жалость.
– Это должна быть ты, Нера.
Я так резко отшатываюсь, что мое кресло прокатывается по полу на целый фут.
– Батиста – дон. Поскольку он так любит расхаживать повсюду и заставлять людей целовать ему руку, не говоря уже о его заднице, да еще хвастается, как лихо уладил с каморрой проблему, которую заварил мой отец, то пусть он и убивает предателей.