Он жив.
Я не сплю? Ужасно, если это все обернется жестоким сном.
Я сопротивляюсь его магнетическому взгляду и, отведя глаза, обнаруживаю в нем изменения. Едва заметные метаморфозы, которые он больше не способен скрывать при свете дня. Например, выбившаяся из его косы прядь падает на его осунувшееся лицо. Он значительно потерял в весе, и его волосы, кажется, стали короче, теперь их длина достигает середины спины.
– Где ты был все это время? – спрашиваю я и продолжаю расстегивать его рубашку.
– Не важно.
Я качаю головой и раздвигаю полы рубашки, обнажая его грудь и живот. С моих губ срывается изумленный вздох. Над бедром у него почти четырехдюймовый порез, идущий вертикально по ребрам. В том же месте, что и пулевое ранение почти пять лет назад.
– Тебе надо лечь на кровать. – Я снимаю пиджак и прижимаю его к порезу. – Можешь идти?
– Да.
– Хорошо. – Выпрямляясь, беру со стола пистолет, ставлю его на предохранитель и засовываю себе за пояс за спиной.
Он приподнимает бровь.
– Конфискуешь мое оружие, тигренок?
– Нельзя, чтобы оружие валялось по всей моей гостиной, – говорю я и протягиваю ему руку, – Пошли.
Он не отводит от меня пристального взгляда, обхватывает моё запястье мозолистыми пальцами и надавливает большим пальцем на точку пульса. С тех пор, как познакомилась с ним, его взгляд стал каким-то нереальным, словно за ледяными серыми глазами притаился изверг. Неужели его глаза – это последнее, что видят его жертвы перед тем, как покинуть этот мир? Возможно, они испытывают страх, но на их месте я была бы рада такому зрелищу.
– У тебя сильная потеря крови, – шепчу я.
В уголках его глаз образуются морщинки. Он подносит мою руку к губам и целует кончики моих пальцев. Всего лишь легкое касание его губ, но кажется, что мою кожу в том месте словно заклеймили раскаленным железом.
И я почти таю.
– Кровь, пролитая ради тебя, потрачена не зря, – бормочет он в мою дрожащую ладонь.
Тиски сжимают грудь. Этот человек. Как он смеет? После всего, что между нами было. После того, как мы расстались. А теперь... Теперь он говорит мне это? Слова, заставляют мое сердце биться, возрождая отчаянную тоску по всему тому, о чем я так долго мечтала. Быть его. Принадлежать ему. Преодолеть пропасть между нами, прорваться сквозь невидимую баррикаду, разделяющую нас. Он получил пулю ради меня, но так и не пустил меня за свои стены.
Я вырываю свою руку из его.
– Пойдем.
Он медленно поднимается с кресла, возвышаясь надо мной. Я и забыла, какой он высокий.
– Сюда. – Я обхватываю его за талию и киваю в сторону двери, ведущей из спальни в гостиную и кухню на открытой половине виллы.
Надавливая ладонью на его руку, в то время как он прижимает к себе мой пиджак, я помогаю ему пройти через комнату. Мы уже на пороге моей спальни, когда он качнулся, и мне едва удалось удержать его на ногах.
– Полагаю, тебе также везет на бандитов с ножами. Ничего не изменилось.
– Они все еще считают меня слишком красивым, – ворчит он.
Мы добираемся до кровати медленными шагами, и как раз вовремя, потому что в следующее мгновение он падает на матрас без сознания. Я по очереди поднимаю его ноги на кровать, а затем бегу в комнату сестры, что находится на другой стороне второго этажа.
– Зара! – шепчу и трясу ее за плечо. – Проснись. Мне нужна твоя помощь.
– Что? – Она медленно моргает, затем щурит глаза.
– Вставай. – Я снова трясу ее, а затем обхожу кровать, проверяя свою дочь.
Когда меня нет рядом, Люсия не засыпает, если моя сестра не укладывается рядом с ней, в итоге спит напротив Зары в кроватке.
Я поправляю на ней одеяло, затем хватаю сестру за руку и тащу ее на кухню.
– Мне нужна аптечка и чистые полотенца, – говорю я, доставая из шкафа кастрюлю и ставя ее в раковину, чтобы наполнить теплой водой. – И принеси мне мыло из ванной. Поторопись, Зара.
Она растеряно моргает на меня, затем выбегает за дверь. Как только кастрюля наполовину наполняется, я беру из ящика чистое кухонное белье и несу все в спальню.
Снять с демона рубашку будет невозможно, поэтому оставляю ее и сосредоточенно смываю кровь с его живота и боков. Вода быстро становится красной, пока полощу ткань.
Позади меня раздается резкий вздох. Обернувшись, вижу, что из дверей выглядывает Зара с охапкой полотенец в руках.
– Это он, – объясняю я. Два слова, но их достаточно.
Ее глаза расширяются, оглядывая огромное окровавленное тело на кровати, затем Зара подходит ближе. Опустившись на колени рядом со мной, она берет полотенце и прижимает его к ножевой ране.
Нам требуется десять минут и три кастрюли воды, чтобы смыть кровь настолько, чтобы сосредоточиться на самом порезе. Судя по его длине, потребуется наложить около пятнадцати швов.
– Дальше я сама, – говорю я и использую ватный шарик, пропитанный антисептическим раствором, чтобы очистить кожу вокруг раны. – Можешь возвращаться к себе. И... э-э... приглядишь за ней ночью?
Зара кивает и выходит из комнаты. Через мгновение дверь закрывается за ней с глухим щелчком.
Закончив обрабатывать рану, я достаю из аптечки шприц и пузырек с анестетиком, собираясь накачать моего демона обезболивающим, но неожиданно он крепко сжимает мое запястье.
– Нет.
Я сжимаю губы в тонкую линию и поднимаю взгляд на своего демона.
– Я больше не буду зашивать тебя без анестезии.
Он сужает глаза и смотрит на меня. Взгляд осторожный, как будто он пытается найти доказательства обмана. Я наклоняюсь вперед, прямо к его лицу.
– И сразу после этого ты получишь укол антибиотиков, – рявкаю я.
– Хочешь знать, что я сделал с последним человеком, который напал на меня со шприцем? – Его голос низкий, с опасными нотками. – Я выдавил из этого придурка всю жизнь.
– Хорошо, что у меня в аптечке имеется лошадиный транквилизатор. – Я выдергиваю руку и втыкаю подкожный инъектор в его бок рядом с порезом.
Когда убираю шприц и достаю иголку и нитку, он просто молча наблюдает за мной. Я пытаюсь сосредоточиться на работе, ошеломленная тем, что могу снова прикоснуться к нему после стольких лет. В голове крутится множество вопросов – вопросов, которые хочется выкрикнуть ему в лицо и потребовать ответов.
Где ты был? Почему не пришел хотя бы раз, хотя бы для того, чтобы дать мне знать, что ты жив? Почему ты бросил меня?
Я не спрашиваю. Какой в этом смысл?
Начинаю накладывать первый шов. Даже с анестетиком это должно быть больно, но мой демон не издает ни звука. Я зашиваю его уже, наверное, в пятый раз, и ни разу он не пожаловался. Я накладываю все необходимые швы, и если бы не легкое изменение его дыхания, можно подумать, что он вообще ничего не чувствует.
– Пойду принесу тебе воды. Хочешь что-нибудь поесть? – спрашиваю, закрепляя толстую повязку на ране.
– Нет.
– Хорошо. Я сейчас вернусь.
Выйдя из спальни, подхожу к кухонному столу, чтобы достать телефон из сумочки.
– Миссис Леоне? – Эрнесто, мой начальник службы безопасности, отвечает на втором звонке. – Что-то случилось?